Особняк с видом на безумие - Валентина Андреева Страница 41

– Давайте обедать! – радостно прощебетала старушка и направилась прямиком к кастрюльке, мирно отмокавшей в раковине в ожидании помыва. Изменив траекторию движения, Аленка, несмотря на хромоту, двинулась наперехват.

Никто не ожидал, что Наина окажет сопротивление. С неуловимой быстротой она оттолкнула Аленку и, схватив половник, ловко зачерпнула мутное содержимое кастрюльки. Отхлебнуть из него ей не удалось. С риском для жизни (моей), опрокинув на меня два стула, Наташка с лету выбила половник из цепких ручек. Как и следовало ожидать, разбрызгивая помои, он полетел прямо в мою сторону. Интуитивно я взвизгнула и отбилась ножом. Раздался лязг металла, половник слету повернул в сторону открытой двери. Юлька вполне могла бы его поймать или увернуться. В конце концов – присесть. Но она просто испугалась и закрыла лицо руками. Куда ж половнику было деваться? Он и звезданул девушке по лбу. Когда стихли визги, а она отняла руки от лица, все заорали – из носа Юльки шла кровь.

– Мам! Ты организовала Юле сотрясение мозга! – завопила дочь, усаживая потерпевшую на стул. Лучше бы она этого не делала – у него тут же разъехались ножки. Наталья, расшвырявшая стулья в разные стороны в стремлении спасти Наину от поросячьей неразборчивости, повредила их. Юлька грохнулась на пол.

– Ты что застыла, как манекен! – гаркнула на меня дочь. – Быстро выволакивай всех из-под мебели! Сидеть! – Это уже был приказ Наине, порывавшейся вскочить со стула, к спинке которого Наташка ее привязывала рукавами своей кофты, напяленной на старушку в виде смирительной рубашки.

Я кинулась к Юльке с мокрым полотенцем. Алена, вскочив, достала из морозилки кубики льда. Юля обреченно лежала прямо на полу в стремлении избавиться от носового кровотечения. Аленка, успокаивая всех, в том числе и себя, бормотала, что оно не может быть следствием прямого попадания половником. На месте стыковки с ним у самых корней волос имеется легкомысленное красное пятно, которое чуть позднее плавно перерастет в шишку. Признаков сотрясения мозга у больной не усматривается…

– Это меня Наина Андреевна книгой по носу задела и убежала, – плаксиво пожаловалась Юля. – Я не успела за ней – пришлось унимать кровь. Только все кончилось, как тут… Я даже не поняла сначала, что и откуда летит. Шлепнула ладонями по лицу, нос опять и среагировал.

– Слушайте, она нас достанет! Вы не находите ее агрессивной? Что-то надо делать, – категорично заявила Наташка, любуясь тем, как Наина Андреевна увлеченно грызет вставными челюстями воротник шерстяной кофты. – Во дает! – восхитилась подруга. – Моль просто отдыхает! И минуты не прошло, как полворотника сгрызла! Такое впечатление, что она постоянно голодная. Может, накормить ее… до потери сознания? Оно у нее и так плохонькое.

– Можно, – пожала плечам Юля. – Только она сытости не понимает. Ест все подряд, а потом рвота открывается. Желудок соображает лучше, чем голова.

– А почему она тебя книгой ударила? Ты же говорила, что она неагрессивная, – насторожилась я.

– Ну, я не знаю… – замешкалась Юля с ответом. – Может быть, реакция на непогоду? Испугалась, разнервничалась…

– Ясно одно, – вмешалась Аленка, – ее ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра. А кухню, в которой находятся острые предметы, необходимо закрывать на замок. Лучший вариант – встать на колени перед Дульсинеей Петровной и постараться ее вернуть. Впрочем, на колени встать можно и потом. Понятно, что Наина Андреевна ее не любит, но, по крайней мере, боится.

Юля что-то промычала про последнее слово, которое всегда остается за Валерием. Наталья ее перебила и спросила, есть ли в доме туристическая палатка? Если имеется, она поставит такую палатку у берега озера и будет чувствовать себя более защищенной, нежели в доме, где живет психически больная в стадии обострения, а после отбоя ни с того ни с сего устраиваются ночи открытых дверей.

– Ночи открытых дверей? – изумилась Юлька. – Чьих дверей? Наших? – Лицо стало растерянным и глупым.

– Ваших, ваших! – разошлась Наташка. – Вчера перед сном коллективно закрыли входную дверь. Ночью она оказалась открытой. Вы с Дульсинеей Петровной на втором этаже копья ломали в поисках компромисса к мирному урегулированию взаимной неприязни. Наина была закрыта в своей комнате. Кто мог открыть входную дверь?

На бедную Юльку страшно было смотреть. Лицо ее трижды сменило краску. Алые пятна на щеках перешли в резкую бледность, она задрожала и уселась на второй сломанный стул. Он не сопротивлялся. Развалился сразу. Поднялась девушка с пола полностью красная – как из сауны.

– Я вообще не подходила к входной двери, – прошептала она. – Если бы вернулся Валерий, он не сделал бы этого тайно, да и ключи от особняка муж оставил дома. Они в моей комнате. Больше их ни у кого нет, если только… – Юля прервалась и жутко побледнела. Лицо даже перекосилось от ужаса, вся она съежилась, руки невольно вцепились в воротник кофточки, сжав его у горла. Дальнейшее удивило еще больше: – Так! Девушки, насколько мне известно, вы все спите в одной комнате. Я пока перееду в пустующую Наташину. Не возражаете? – Мы тупо кивнули. – Да-да, сейчас и переберусь…

Она вихрем вылетела из кухни, взметнулась на второй этаж, и вскоре оттуда сверху вниз полетели подушки и другие постельные принадлежности. Успокоилась Юлька только тогда, когда окончательно разместилась на новом месте.

За это время Наина с аппетитом сгрызла полностью воротник кофты и получила инъекцию успокоительного, после чего была отвязана от стула. Шерстяной воротник абсолютно не испортил ей аппетита. Приступив к отварной картошке со шпикачками, которые успела приготовить Наталья, она бросала на мою подругу взгляды, полные искренней любви и признательности. И это несмотря на то, что Наташка прокомментировала действия старушки словами:

– Ну и жрете же вы, дорогая Наина Андреевна! Вы именно тот человек, с которым хорошо дерьмо из одной миски хлебать!

В опочивальню Наину провожала свита. Ее умыли, причесали на ночь и уложили спать, как королеву. Дверь снаружи закрыли на ключ, оставив его в двери – таков порядок, установленный Дульсинеей. Важно, чтобы и ночью он был под рукой. Старушка казалась очень довольной и не сопротивлялась. Напоследок даже добродушно пожелала всем спокойной ночи.