Илоты безумия - Николай Чергинец Страница 41

— Он еще подумает, что я хочу выведать у него какие-нибудь пакистанские секреты о ядерном оружии.

— О нет, саиб! Поверьте мне, я за него ручаюсь. Он сделает все, что я ему скажу, а если дам еще и немного денег…

Мирзокарим явно намекал на то, что его родственнику нужны деньги. Майер решил «клюнуть».

— Да разве дело в деньгах? Я ради того, чтобы избежать неприятностей и возвратить этих русских, денег не пожалею. И вы, и ваш родственник в этом убедитесь.

— Спасибо, саиб. Поверьте мне, я — бедный человек и не могу помогать своим родственникам.

— А вы ничего не имеете за лазурит и другие ценности, которые доставляете из Афганистана?

— За это имеют только наши хозяева. Нам платят по десять тысяч афгани в месяц, ну еще, если кто-то собьет самолет, подобьет танк или захватит пленного… — Мирзокарим задумался и затем посмотрел прямо в глаза Майеру. — Я верю вам, господин Майер, поэтому говорю правду. Я уверен, что вы не станете меня предавать.

— Не сомневайтесь во мне, Мирзокарим. Мы же друзья.

— Рахматулло говорит, что все деньги, которые поступают за продажу лазурита, рубинов, исторических реликвий, тратятся на покупку оружия, а у меня возникает вопрос: а где берут деньги Рахматулло и его заместители на строительство домов, покупку шикарных «мерседесов», золотых украшений, мебели, ковров и многого другого? У Рахматулло — несколько жен, одиннадцать детей, шестеро из них взрослые. У каждой жены по три охранника и двое солдат, у каждого взрослого сына «тойоты» самой последней модели или «мерседесы». Дети учатся в дорогих платных лицеях, университетах, ездят отдыхать в Италию и Францию, путешествуют по всему миру. Неужели все это возможно при зарплате Рахматулло в тридцать тысяч афгани? Я сам видел в домах Рахматулло целые склады ковров, посуды, упакованной мебели, даже золота. А он говорит, что все деньги, которые получает за продажу того, что мы доставляем из Афганистана, тратит на покупку оружия. Все знают, что нам помогают Америка, Англия, Германия, Саудовская Аравия и даже Египет, они дают много денег. А где они? Ведь за «Стингеры», «Блоупайпы», «Мистрали», итальянские и английские мины мы не платим. На что же тратят наши руководители деньги?

Мирзокарима прорвало, он уже не мог остановиться, рассказал не только о Рахматулло, но и о главарях различных партий — Хекматиаре, Рабани, Гелани и других. Радиомикрофон, спрятанный в одежде Майера, был чуток, и все, что говорил Мирзокарим, поступало в установленный в машине магнитофон, который исправно все записывал. А Мирзокарим продолжал:

— Наш отряд опять готовится к боям в районе Джелалабада, а другой отряд, где два моих брата, — в районе Герата. Мы вчера втроем долго разговаривали.

— Кто «мы»? — спросил Майер.

— Я и мои братья. У каждого из нас большие семьи. Что с ними станет, если нас убьют? Кто им поможет? Кому они будут нужны? Слышали мы, что Наджибулла обещал: всем, кто прекратит воевать и вернется в Афганистан, дадут землю, помогут построить дома, дадут работу. Вы не слышали об этом?

— Нет, я никогда не интересовался этим. Но если вы хотите, то я поинтересуюсь у Рахматулло.

— Только осторожно. Рахматулло очень хитрый человек…

— Не беспокойтесь, ради вас я это сделаю осторожно. Ну, а если вы настаиваете на том, чтобы я повидался с вашим родственником и чтобы мы вместе попросили его узнать, где находятся русские солдаты, то я уступаю вашей просьбе. Давайте встретимся с ним сегодня. Завтра, как я уже говорил, мне надо ехать в Карачи.

— Тогда я побегу за ним. Куда его привести?

— Я приеду на то же место, где у вас захватили русских солдат. Сколько времени вам потребуется?

Мирзокарим взглянул на часы:

— Через два часа я буду с ним там.

— Как его имя?

— Саид.

Мирзокарим поспешно ушел.

Майер проехал для контроля по пустынным улицам — слежки не видно. Взглянул на часы. Встреча с местным агентом срывалась. Ничего, тот знает, что если Майер (правда, для него он не Майер, а офицер-разведчик третьей страны) не придет, то встреча состоится через пять дней в то же время, на том же месте. Кстати, агент был близок к людям, которые работали над ядерной программой Пакистана, и это давало возможность позже сопоставить сообщение Саида с информацией, поступающей от агента.

К месту встречи Майер приехал за час. Оставил машину в укромном месте, не забыв включить сигнализацию на случай угона, сунул в карман приемник-сигнализатор, который в случае чего примет сигнал от машины, и направился к месту встречи. Долго наблюдал от одного из магазинов за подходами. Вроде все спокойно. Вот и Мирзокарим. Он идет в сопровождении невысокого, худощавого мужчины. Идут молча, нервно оглядываются, особенно Саид. Ну что ж, это естественно. Майеру не составляло труда представить, что творится в это время в душе человека, владеющего государственным секретом и идущего на встречу с незнакомым иностранцем. Вот они свернули с улицы за дувал, там им предстоит пересечь небольшой пустырь.

«Пора», — решил Майер и быстро вернулся к машине.

Прямо через пустырь он подъехал к Мирзокариму и Саиду, жестом пригласил их садиться в машину. Как только они оказались в салоне, Майер включил скорость и взглянул на Саида:

— Салам алейкум!

— Алейкум салам, саиб! — чуть поклонился Саид.

— Я думаю, мы правильно сделаем, если выедем на окраину города в пустынное место и там поговорим. Не возражаете?

Они не возражали, и на некоторое время в салоне воцарилась напряженная тишина, слышен был только шум работающего двигателя.

За годы работы на Востоке полковник Кустов изучил большинство городов, и его сегодняшним пассажирам оставалось только удивляться, как прекрасно знает Исламабад этот иностранец.

Наконец, они выехали за пределы города и остановились, спрятав машину за небольшими зарослями кустов. Из машины не выходили. Майер протянул Саиду руку и еще раз поздоровался. Саид пожал его ладонь двумя руками и еще раз сидя поклонился.

Понимая, что время терять не стоит, перешли к делу. Майер уточнил у Саида, знает ли он, о чем идет речь.

— Да, саиб. Мне Мирзокарим сказал, что я должен оказать помощь в борьбе с террористами, которые украли у Мирзокарима двух шурави. Им нужен человек, который работает в Кахуте, а вам и Мирзокариму надо выяснить, что их интересует, чтобы затем их прижать как следует и заставить отдать русских.

— Ну, в общем-то правильно. Я хочу попросить вас рассказать о центре, где вы работаете. Конечно, в пределах допустимого, я не претендую на какие-либо секреты. Хочу знать общую картину, чтобы можно было ориентироваться.

— Саиб, я очень уважаю Мирзокарима и верю ему как себе. Вы — друзья. Считайте и меня своим другом. Я не хочу от вас скрывать никаких тайн, поэтому расскажу все, что знаю, тем более, я хочу уволиться оттуда. Они пытаются следить за каждым шагом работающих там людей, а платят мало. Мне не хватает этих денег, чтобы прокормить семью. Так что мне нет никакого смысла упускать возможность заработать.