Синий тарантул - Георгий Ланин Страница 41

Язин без парика и очков опять встал. Он немного по­розовел от волнения.

— Чтобы проверить, есть ли в спецгруппе агентура «105-го», — начал он, — силами УКГБ и БОРа мы по воз­можности тщательно изучили явную и тайную жизнь Головнина, Чернова, Нежина.

На квартире Головнина мы обнаружили, помимо химической и фотографической лаборатории, технически совершенную аппаратуру для микро- и телефото. Об этом хорошо известно и охрангруппе. Встали вопросы: «Не Головнин ли проявляет плёнки, поступающие от Козлова? Не Головнин ли «105-й» или один из его ближайших лю­дей? Не он ли Синий Тарантул? И, наконец, зачем у Головнина вторая фамилия «Елов»?

Расследование показало, что Головнин — известный учёный, зоолог, ботаник и географ «Елов», интересные и умные статьи которого мы читаем в центральных журналах. Вспомним «Историю гранитов реки Алман» или «Новый вид синего папилио в алманских степях». Скры­вая свою любимую работу, он создал себе лабораторию, которую мы и обнаружили совместно с охрангруппой.

На основании имеющихся у нас материалов я заверяю вас, что Головнин — труженик науки, человек большой честности, но немного эксцентрик. Из списка заподозренных его следует вычеркнуть раз и навсегда.

— Товарищ Язин, — послышался металлический голос из диктофона, — к генералу Долгову курьер с паке­том. Позволите войти?

— Пожалуйста.

Лейтенант вручил генералу письмо.

— Товарищ Язин, — обратился Долгов, — это для вас.

И генерал хитро прищурился. Взяв пакет из пер­гаментной бумаги, Язин быстро пробежал скупые строчки.

— За это большое спасибо, — улыбнулся он и продолжал доклад:

— Собрав группу для ареста Волкова, я упустил важ­ную вещь: на случай исчезновения бакенщика и для по­исков его в воде требовался специальный радиолокатор. Мой недосмотр восполнили люди из Управления госбезопасности. Они вместе с водолазами стерегли Волкова ниже бухты и не только стерегли, но и прощупывали воду специальным радаром.

И вот поздно ночью, после пожара на заимке, радар обнаружил в воде какой-то предмет, медленно двигавшийся вдоль берега. Нетрудно, предположить, что это был человек, в кислородной маске. На него бросился водолаз Клестов. Но тот ловким ударом перерезал дыхательную рубку на шлеме Клестова. Однако водолаз, захлёбываясь водой, всё же обеими руками вцепился в неизвестного. Подводная схватка была замечена в тот же радар, и на помощь кинулся второй водолаз.

Неизвестный оказался Волковым.

При крупных шпионах, как правило, бывает яд, оружие, деньги. Вот почему Волкова обезвредили, засунув ему в рот кляп, связав ноги и надев наручники. То, что эти меры были необходимы, подтвердил обыск, давший больше, чем мы могли ожидать.

Обыск Волкова мы поручили группе специалистов, куда входили врач, рентгенолог, оператор с Узом. Я прочту результаты обыска:

«В большой бородавке, обнаруженной в правой подмышечной ямке, замаскирована ампула с вотулином. Под эмалитовой коронкой нижнего зуба найдена вторая ампула с вотулином, достаточная для умерщвления нескольких десятков человек.

Из аппендицитного шрама извлечён золотой стержень в 70 граммов. Едва различимые шрамы в паховой области обеих ног вскрыты оперативным путём под местным наркозом. Извлечено 4 бриллианта чистейшей воды...»

Язин прервал чтение, достал из стола небольшую ко­ричневую коробку и высыпал на стол драгоценные камни. Отражённый свет тотчас же забегал в их гранях, играя тысячами горячих разноцветных искр.

Язин продолжал:

— Только после этого обыска мы знаем, что Волков обезврежен, хотя я лично ожидаю от него ещё каких-нибудь сюрпризов. С ним в камере три человека для охраны и наблюдения. После недавней операции Волков ещё не совсем здоров, но полагаю, что мы коротко допросим его сейчас.

Сначала сообщу, что найдено в тайниках в ножках стола бакенщика. Прежде всего эти две рации в карманных часах. Точно такие, какая изъята у Будина при аресте. Код для шифрованных передач. Небольшой прибор неизвестного назначения, который изучают эксперты. Многократно уже фигурировавшие перчатки из «парагумми».

И, наконец, некоторые подробности о Волкове. Данные беру из картотеки БОРа. Настоящая фамилия — Лайт Аристократ, сын бригадирного генерала, профессиональный разведчик, владеет семью языками, которые начал изучать с пелёнок. В своё время он выкрал в Германии чертежи «невидимых линкоров», сфотографировал в Ан­глии беспромаховую зенитку. «Неуловимый Лайт», как он известен за границей — один из немногих награждённых Орденом Чёрной Волчицы. За свою жизнь Лайт убил не один десяток людей, если даже не одну сотню. Он много раз умирал под разными фамилиями в Египте, Китае, Иране, Афганистане, Германии, чтобы потом воскресать с повышением в звании и вновь браться за очередную операцию. «Золотой 105», «Великий Лайт», «Лоуренс 20 века» — таковы те напыщенные прозвища, которые длинным шлейфом тянутся за ним по свету. И хотя сейчас эта птица поймана, она ещё бьётся, и с ней будет много хлопот.

Язин обратился к генералу Долгову:

— Товарищ генерал, допросим?

— Надо допросить.

— Ввести Волкова!

Через несколько минут фельдшер и медсестра в белых халатах вкатили больничное кресло. В нём сидел Волков — широкий, загорелый человек с крепкой шеей, наголо бритый. Нависшие брови, выгоревшие и почти смыкавшиеся с ресницами, придавали ему сумрачный вид. Не поворачивая головы, он обводил глазами присутствующих, запоминая лица и приметы, изредка двигая при этом левой рукой. Человека в парике и маскировочных очках он не удостоил взглядом.

— Фамилия и год рождения?

— Дваэ Джемсон Лайт, — сильным голосом ответил Волков, совершенно спокойно, будто он разговаривал с кем-нибудь из своих подчинённых, — 1910-й.

— Национальность?

— Англо-сакс.

— Звание?