Опасно для жизни - Фридрих Незнанский Страница 41

«Обаятельный мужик этот Латыш, — подумал Мальков. — Как это важно в таком деле! Нет, „деляга“ определенно молодец», — с облегчением сказал себе Мальков, видя, как машины проезжают через КПП. Перекрестившись, Мальков отправился в свой кабинет.

Эти минуты были последними счастливыми минутами в жизни майора.

Иван Висницкий вышел из стен родного института на Вадковском переулке. Подумав несколько минут, идти ли ему в сторону «Менделеевской», чтобы ехать домой, или в сторону Савеловского вокзала, чтобы навестить Наташку, юную буфетчицу из привокзального кафе, с которой крутился романец, юноша, естественно, выбрал направление Савеловского вокзала.

Вано, красивый юноша, пошел статью в свою мать, Нину Вахтанговну. Он был сухощав, черноволос. Жгучие карие глаза сводили с ума однокурсниц. Но Вано принципиально не имел связей с интеллигентными девушками. Хлопот не оберешься. Одно-два свидания, и барышни начинают пускать корни прямо на полу. А когда пытаешься объяснить, что ты свободный человек, начинают рыдать и угрожать черт знает чем. Вон у дяди Ильи жена доугрожалась…

Нет, Вано предпочитал простушек, особенно работниц общепита, которых еще не прекратили раз в три месяца проверять на все опасные болезни. Эти девушки были безопасны в смысле нежелательных инфекций, веселы и доступны. К тому же они не знали, из какой влиятельной и состоятельной семьи этот черноокий красавец, и радовались просто тому, что столь симпатичный, щедрый молодой человек обращает на них свое внимание.

В кафе, как всегда, было многолюдно. Здесь ошивались и привокзальные торгаши, и нищие, запросто спускавшие за полчаса месячный оклад какой-нибудь учителки и через час-полтора приходившие снова с не меньшей суммой, собранной с других сердобольных граждан.

Наташка стояла за стойкой, сдувая со лба русую прядь и весело переговариваясь с посетителями.

Вано постоял минутку, любуясь девушкой. Как всякий человек, выросший на Кавказе, он предпочитал блондинок. Юноша уже собрался подойти к своей пассии, когда его внимание привлек мужской голос.

— Т-ты не понимаешь, — пьяно доказывал кто-то очень знакомый, — полипептидные препараты смогут предупреждать даже СПИД!

— Ага, — хрипло отвечала какая-то баба.

— Нет, не ага, — заводился голос, — не ага, а предупреждать!

Вано остолбенело замер. Господи, кто же это? Он обшаривал глазами тесно забитое помещение, пытаясь отыскать знакомого в клубах табачного дыма. Знакомых лиц не было. Но вот опять тот же голос:

— С использованием липосомной технологии можно создавать…

Вано наконец увидел говорившего. Высокий, нескладный молодой человек в грязной, изорванной куртке, с засаленными, отросшими волосами, покачиваясь, стоял у одного из столов. Рядом с ним переживала за судьбы медицины опухшая рябая тетка. Вано не поверил своим глазам. Он протиснулся к столику, пристроился рядом. На столике стояла бутылка самой дешевой водки. Вано знал, откуда она поступает в это заведение, и содрогнулся. Между собеседниками лежала одинокая, усохшая до состояния мумии вобла, которую они попеременно растаскивали каждый в свою сторону.

— Игорь? — не веря своим глазам, спросил Вано.

— Ну Игорь, и что? — перевел на него пьяный взор оратор.

— Ветров? — все еще не верил студент.

— Приветров, — гнусно хихикнула баба.

— Ты кто? — сфокусировался на Иване Игорь Ветров.

— Я — Ваня Висницкий. Помнишь всесоюзные школьные олимпиады по химии?

Ханыга всмотрелся в лицо Ивана, замолчал.

— Да, — тихо сказал наконец Ветров и заплакал.

Через десять минут они уже сидели вдвоем в чертогах буфетных подсобок. Наташка наливала патлатому горячую солянку, с тревогой глядя на Вано, который все утешал плачущего знакомца.

На столе стояла принесенная Иваном «Смирновская». Через полчаса Игорь Ветров рассказал наконец свою историю.

— …Представляешь, Ваня, я возвращаюсь домой после этого ученого совета, где отчет прошел просто на ура, а Лизы дома нет. Восемь вечера — нет, десять — нет, полночь — нет! Я обзваниваю всех знакомых, ее нигде нет. Я обзваниваю больницы, морги, все отделения милиции — нет! Проходит ночь, день — ее нет. Звоню подруге ее по универу, Лидке. Та мнется, ты, мол, не волнуйся. Как не волнуйся? Она жена моя, а ее нигде нет. Налей!

Вано налил Игорю рюмку. Тот опрокинул ее не закусывая. Его трясло.

— Ну вот. Через три дня я иду с заявлением в милицию. Пропала жена. Заявление не берут. Хихикают. Может, говорят, и не пропала. Может, найдется. Еле-еле втиснул им. Проходит две недели. Ты представляешь себе? Две недели я ничего не знаю. Может, ее изнасиловали и убили. Сколько таких случаев. Вот. Две недели я сам почти не живой. Не могу ни пить ни есть. Курить начал. Потом вдруг приходит письмо. Так и так, Игорек, ты — нищее ничтожество. Ты обманул мои ожидания. Я люблю другого человека, я уехала. Гуд-бай! А? Как? Я, оказывается, обманул ее ожидания! А чего она от меня ожидала-то? Что я воровать пойду? Смотрю на штемпель — письмо из Москвы. Кто у нее в Москве? Почему? Ничего не понятно. Главное, накануне еще у нас с ней постель была. И все было нормально. Как это? Как это, Ваня?

Игорь опять зарыдал. Вано поспешно плеснул ему водки.

— А дальше что?

— Дальше? Оформляю отпуск, собираюсь ехать в Москву искать ее. А буквально перед отъездом в квартиру звонок. Открываю — два бугая стоят. Вы такой-то? Я. Разрешите войти? А в чем дело? Мы по поводу вашей супруги. Тут я их, конечно, впустил. Они вежливо так сели. Говорят, мол, жена ваша хочет с вами развестись. Подпишите бумаги. Я прошу объяснить, где она, с кем она. Они твердят одно и то же — подпишите бумаги. Я говорю — подписывать без нее ничего не буду. — Игорь замолчал, опустил голову.

— Ну? — не выдержал Вано.

— Били всю ночь. Ребра переломали. Я подписал все бумаги, они исчезли. Месяц в больнице отлежал. Как вышел, приехал в Москву. Хочу найти ее, в глаза посмотреть.

— Ты что же, без денег приехал? — изумился Вано.

— Нет, я на работе занял и отпускные получил. Только у меня ведь никого нет в Москве. На вокзале тетка какая-то предложила комнату. Я и пошел к ней. А у нее еще пятеро жильцов. Уговорили выпить. Утром встал — бумажника нет. Вот хожу теперь по вокзалам. Но я ее все равно найду. Мне мужик один обещал…

— Что же я тебя здесь раньше не видел? — удивился Вано. — Я уж месяц сюда захаживаю.

— А я раньше на Комсомольской кантовался. Но там ментов много.

— На что же ты живешь?

— А бабы прикармливают. Им подают, они меня угощают. Ага…

Игорь, уронив на стол голову, заснул.

…По роковой случайности в тот же солнечный апрельский день, когда рейс из Дели благополучно завершился в аэропорту Шереметьево, в столице произошла перестрелка между одной из криминальных группировок и сотрудниками налоговой полиции. Драма разыгралась возле столичного банка, где предполагалось задержать некоего авторитета, имевшего при себе, по оперативным данным, крупную сумму валюты. Однако криминалы оказали неожиданно стойкое сопротивление. В грохоте автоматных очередей полегли два сотрудника физзащиты и несколько мирных граждан, проходивших, на свою беду, мимо злополучного места. И хотя противники потеряли в перестрелке половину личного состава, самому авторитету удалось скрыться с места происшествия. Что, впрочем, немудрено. Ведь в его охране работали исключительно бывшие спецназовцы. Пустой «БМВ» авторитета был обнаружен в одном из переулков. Рассвирепевшие сотрудники милиции начали проводить облавы по всей столице. Омоновцы вваливались в престижные клубы, места тусовок преступного мира, гаишники проводили бесконечные проверки на дорогах. Московские автомобилисты безнадежно опаздывали в тот день к месту назначения из-за нескончаемых проверок документов. Были перекрыты все въезды и выезды из столицы. Несколько усиленных омоновцами постов возникли и на дороге в Шереметьево.