Крестом и булатом. Атака - Дмитрий Черкасов Страница 41

Увиденное ему совсем не понравилось.

По всем данным эксперимента выходило, что поступивший в институт Ласкера заказ на разработку вакцины против лихорадки Лхасса имел самое прямое отношение к проверке действия биологического оружия на людях. Науку обмануть сложно, даже если прикрыть разработки какими-нибудь благородными мотивами. Профессионалы, если они честно относятся к порученному делу, всегда разберутся в истинной цели мероприятия. Физические и химические законы засекретить невозможно, как бы не настаивали на этом сотрудники специальных служб, ответственные за соблюдение тайны исследований. Исполнители все равно должны иметь достаточное количество информации о проекте, в противном случае они не будут знать, что делать. А вдумчивый ученый даже по скупым строчкам ведомости на заказ материалов может понять общий смысл программы.

Фишборн пожевал карандаш, перегнал данные на дискету и сунул ее в карман халата. Затем пропустил листы бумаги через измельчитель, удовлетворенно подмигнул зеркалу и отправился по коридору к лифтам, намереваясь подняться на этаж к профессору Брукхеймеру и обсудить с ним возникшие подозрения.

* * *

На скамью рядом с Рокотовым опустился Вася Славин, водрузил на стол стеклянный кувшинчик с дымящимся кофе, чашки, бумажный пакетик с чем-то сыпучим, бросил несколько алюминиевых ложек и блаженно зевнул.

– Откуда напиток? – поинтересовался Влад.

– Тут недалеко есть один дом, – Славин-младший расставил четыре чашки и принялся разливать черную жидкость, – так там и кофей, и плитка рабочая, и сахар… Угощайся.

– Очень кстати, – согласился биолог. – А кто еще двое наших сотрапезников?

– Виталик и Леша. Они щас будут. Куплет на тему дня хочешь?

– Давай, – Владислав насыпал себе ложку сахара.

На колах боевики торчат.

Те, что мы во вторник насадили.

Протянулся далеко их ряд,

Крайнему псы ноги откусили…

* [27]

– В точку, – одобрил Рокотов. – Главное, что без мата и иных генитальных подробностей. Равно как и нет националистических мотивов. Хорошее стихотворение…

– Стараюсь… А ты ничего не сотворил?

– В смысле?

– Ну, хайку…

Владислав немного подумал и выдал:

Печально ворон кричит над деревней,

Пустые дома, только трупы кругом…

Скоро осень.

– Может, нам издать поэтический сборник? – Вася отхлебнул кофе. – Вон, у Туманишвилей есть завязки в редакциях.

– Во-первых, фамилия Туманишвили не склоняется и не имеет множественного числа, – поправил биолог. – А во-вторых, тебе это надо? Денег на книгах много не заработаешь. В большинстве своем наши издательства озабочены лишь собственной сиюминутной прибылью и нормально работать не научились. В российском бизнесе существует какой-то дикий сплав из совковых представлений о красивой жизни, реализации психологических комплексов руководителей предприятий и стремления получить много денег сразу без особых вложений в производство. Плюс государство пытается ободрать коммерсантов, как липку… В общем, бардак. Заниматься писательской деятельностью можно лишь тогда, когда у тебя есть параллельные источники дохода. Это тебе не Америка.

– И что, все наши известные авторы где-то подрабатывают?

– Ну, ты для начала стань известным, – усмехнулся Рокотов. – А так, в общем, верно… Кто-то сценарии пишет для телевидения, кто-то в рекламе трудится, у кого-то свои фирмочки. Ты еще не забывай о том, что острое – произведение не так легко пристроить. Многие издатели элементарно боятся осложнения с властью, если напечатают что-то, что не понравится какому-нибудь крупному чиновнику. Наши с тобой стишки – именно из этого разряда.

– Был я в одном московском офисе, – Василий размял сигарету. – Дядьку в прошлом году навещал и зашел. Узнать, что и как…

– И?

– Шиза, – казак прикурил и посмотрел вдаль. – Все всего боятся, это ты правильно подметил… Причем даже внутри коллектива. Сидят, как в аквариумах, за стеклянными перегородками, стучат друг на Друга, повсюду видеокамеры, даже график посещения туалета имеется. У них один из замдиректоров – бывший кагэбэшник, из отдела по борьбе с диссидентами. Полный мудак! Две трети рабочего времени занимает ознакомление с новыми инструкциями и заполнение анкет. Говорят, что там даже авторов заставляют жить по каким-то идиотским правилам. Типа того, что в издательство можно приходить только в костюмах с галстуками, рукописи какой-то установленной формы, разговоры регламентированы по времени…

– Сие не новость, – Владислав покачал головой. – Каждый, кто пробивается из грязи в князи, начинает тут же топтать подчиненных. По-другому большинство наших бизнесменов просто не умеют жить. Видимо, опасаются проявить слабину… Или настолько закомплексованы с самого детства, что реализация потаенных желаний власти над окружающими становится самоцелью. А это болезнь…

– В госаппарате не лучше.

– Так ведь народ-то один! – громогласно изрек биолог. – Откуда у нас взяться незашоренным людям? Новые поколения пока не подросли…

– Определенный процент нормальных все же есть, – возразил Василий.

– Есть. Но немного.

– Тогда почему не они при власти?

– Видишь ли… – Влад повертел в руке пачку «Кэмела». – На значимые должности обычно попадают не самые умные или порядочные, а те, кто является на данном этапе развития общества наиболее характерными представителями людской массы. Это социальный закон. В России, к сожалению, всегда были проблемы такого свойства… В нашем веке из всех правителей разумными были лишь Сталин и Берия.

– Ну, ты загнул!

– Ничуть, – Рокотов сунул в рот сигарету. – Я говорю не о правах человека, а об объективной необходимости развития и усиления государства. Причем не тупой карательной или регламентирующей машины, а государства как сообщества здравомыслящих людей…

– Но Сталин…

– Дядюшка Джо действительно действовал не совсем традиционными методами, тут ты прав. Однако не следует забывать, что за страну он получил из рук ленинской банды. Иначе с тогдашним беспределом было просто не справиться. Требовался мощный рывок в промышленности, – Влад чиркнул зажигалкой.

– А миллионы жертв?

– Вопрос неоднозначный, – протянул биолог, выпуская колечко дыма. – И, к сожалению, политический. Где политика – там фальсификация. Элементарный пример: недавно я читаю в одной демократической газетенке статью о репрессиях двадцать девятого – тридцать третьего годов. Там расписываются разные ужасы застенков и приводится статистический документ по общему числу заключенных в стране. Около девятисот тысяч… Стоп, говорю я себе, и сравниваю эту цифирь с нынешним числом – миллионом двумястами тысячами, a население-то почти такое же! И что получается? – Рокотов поднял палец. – В тоталитарной стране сидит меньше, чем в нашей якобы демократической?