Фер-де-ланс - Рекс Стаут Страница 41

Я поборол ещё одно искушение. Мне хотелось заглянуть к Андерсону и предложить ему пари на десять тысяч долларов, что никто не убивал Питера Оливера Барстоу. Но Вулф наверняка начал игру в прятки. В течение двух дней лишь он, я да ещё тот, кто сделал это, знали, что Барстоу был убит. Теперь опять мы двое, убийца да мальчишки, подносчики мячей в гольф-клубе, знали, что Барстоу был убит случайно.

Когда я наконец высадил последнего мальчишку на его улице, я всё же завернул в клуб «Зелёные луга». Мне хотелось расспросить о шкафах в гардеробной, но, приехав в клуб, я вдруг испугался, что могу испортить всё дело. Все уже знают, что Барстоу не хранил свои клюшки в клубе, и мой интерес к шкафам может показаться подозрительным. Поэтому я немного поболтал с администратором, в ведении которого находились мальчишки, и зашёл поздороваться к управляющему. У меня была слабая надежда, что я могу здесь встретить здесь Мануэля Кимболла, но его нигде не было видно.

Мануэль говорил мне, что у его отца брокерская контора в Нью-Йорке на Перл-стрит. Когда после четырёх я позвонил туда, мне ответили, что мистер Кимболл прибывает экспрессом завтра, в пятницу. Не получи я такого известия, я, может быть, и начал бы свои расспросы в Вестчестере, пошатался бы, как стемнеет, вокруг дома Кимболлов, заглянул бы в окна. Но узнав, что Кимболл-старший возвращается завтра, решил, что лучше всего набраться терпения. Я сел в машину и отправился домой.

После ужина Вулф заставил меня ещё раз прочитать мою запись встречи с Мануэлем и всё, что говорили о нём Ларри и Сара Барстоу, а такого было всего ничего. Мы с Вулфом ещё побеседовали, сопоставили наши впечатления, потом даже договорились до того, что подмена клюшек была сделана сознательно и убийцей Барстоу мог быть Кимболл-старший. Но, конечно, это была полная ерунда. Я позволил себе пару нелестных замечаний в адрес Мануэля, но, когда Вулф потребовал от меня более серьёзной характеристики, вынужден был сознаться, что у меня нет против него не только улик, но и причин для подозрения. С таким же успехом можно было подозревать любого из членов клуба, имеющего доступ к шкафам в гардеробной.

— И всё же, — не сдавался я, — будь он моим сыном, я бы отправил его в длительное путешествие, куда-нибудь подальше, и лучше всего в один конец.

Прежде чем мы разошлись по своим комнатам, Вулф набросал для меня программу действий на завтрашний день. Первый её пункт не привёл меня в восторг, но я понимал, что Вулф прав. Мальчишки, конечно, не удержатся и всё разболтают, это дойдёт до прокурора Андерсона, так что будет лучше, если мы расскажем ему сами, и как можно раньше. Я успею выполнить эту миссию доброй воли и вовремя попаду в контору Кимболла, куда он приедет прямо с вокзала.

Итак, утром я снова катил по шоссе в Уайт-Плейнс и думал: вот бы здорово было, если бы на шоссе снова дежурил уже знакомый мне полицейский, который не преминул бы снова остановить меня за превышение скорости, а я назвал бы ему ту же причину и под его эскортом прибыл к прокурору Андерсону. Но у Вудленда я свернул на мост и дальше не встретил никого, кроме белки, перебежавшей дорогу.

По Главной улице я ехал в хвосте у трёх громоздких автобусов, словно пони, плетущийся за слонами во время циркового парада. И тут у меня родилась мысль, и, по-моему, неплохая. Вулф считал, что для того, чтобы позвать к себе в гости кого-нибудь, включая далай-ламу или Аль Капоне, ему стоит лишь отдать мне распоряжение, но я-то знал, чего это временами стоит. Никогда не знаешь, на кого попадёшь, иные упираются, как сороконожки, всеми конечностями. Теперь мне предстояло доставить хозяину важного торговца зерном, уведя его из собственной конторы в первый же день его прибытия в Нью-Йорк после недельного отсутствия. А пока я ехал на свидание с прокурором, которое могло закончиться тем, что в контору Е. Д. Кимболла первым попаду не я, а сыщик Г. Р. Корбетт или кто-нибудь другой, что может быть ещё хуже. Это будет сюрприз. Поэтому я остановил машину, позвонил Вулфу и сказал ему, что, пожалуй, мы ставим телегу впереди лошади. Он поначалу упирался и убеждал меня, что нам выгодно, чтобы Андерсон узнал именно от нас то, что и без нас всё равно узнает. Но когда понял, что я буду стоять на своём до тех пор, пока таксофон не будет до отказа набит монетами, согласился и разрешил мне вернуться в Нью-Йорк, чтобы, отправившись на Перл-стрит, ждать там свою жертву.

На обратном пути я уже благодарил судьбу, что мне не встретился дорожный полицейский.

Когда я нашёл на Перл-стрит нужный дом и поднялся на лифте на десятый этаж, я понял, что брокерская фирма Е. Д. Кимболла занимается не только тем, что продаёт корм местным куриным королям. Его контора занимала половину этажа со множеством дверей и табличек. Часы на стене показывали без четверти десять. Если экспресс не опоздает, через пятнадцать—двадцать минут Кимболл будет здесь.

Я представился девушке за столом. Она куда-то позвонила, провела меня в другую комнату и оставила наедине с мужчиной с квадратной челюстью, который сидел на стуле лицом к окну, положив ноги на подоконник. В этой позе он просматривал утреннюю газету. Сказав мне: «Одну минуту», он снял ноги с подоконника и сел прямо. Отбросив наконец газету, он повернулся ко мне.

— Мистер Кимболл будет с минуты на минуту, — пояснил я причину своего появления. — Без сомнения, у него накопилась масса дел за неделю отсутствия. Но прежде чем заняться ими, ему придётся уделить мне десять минут по очень важному для него личному делу. Я частный детектив, вот моя визитная карточка. Он не знает меня, но я работаю на Ниро Вулфа. Вы можете устроить мне свидание с мистером Кимболлом?

— Что вам угодно? — осведомился он. — По какому вы вопросу?

Я покачал головой.

— Дело личное и неотложное. Вам придётся поверить мне, глядя на мою честную физиономию. Если вы полагаете, что это рэкет, позвоните в городскую службу безопасности на Тридцать третьей улице. Они расскажут вам, что я в свободное время подрабатываю, сторожа коляски с младенцами.

Мистер Квадратная Челюсть улыбнулся.

— Даже не знаю. У мистера Кимболла много деловых встреч на сегодня, и первая назначена на десять тридцать. Я его секретарь. Я знаю о его делах даже больше, чем он сам. Можете обращаться прямо ко мне.

— Сожалею, но он мне нужен лично.

— Хорошо. Я попробую что-то сделать. Может, подождёте в приёмной? Нет, лучше здесь. Хотите газету?

Он бросил мне газету, встал, собрал со стола почту и бумаги и покинул комнату. За завтраком я бегло проглядел заголовки первой полосы, но прочесть газеты не успел. Просматривая сейчас утренний выпуск, я заметил, что сообщения о деле Барстоу переместились с первой страницы на седьмую и стали весьма краткими. Прокурор Андерсон заметил, что в расследовании наметился прогресс. Бедняга прогресс, подумал я, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты ни на йоту не сдвинулся с места, состарился и покрылся морщинами, и у тебя уже начали выпадать зубы. Следователь по-прежнему не мог сказать ничего определённого о яде, но скоро всё будет известно. В заметке не было и намёка о подозрениях в отношении членов семьи Барстоу, и теперь, видимо, никогда уже не будет, подумал я. Однако снова был сделан лёгкий щелчок по профессиональной репутации доктора Брэдфорда, и я подумал, что тому отныне будет не по себе каждый раз, когда он будет ставить диагноз «тромбоз коронарных сосудов». Я перешёл к спортивным новостям.