Грозы медового месяца - Наталья Андреева Страница 41

— Проходи, — сказал хрипло.

Она вошла, потом повернула ключ в замке, то есть вновь заперла дверь.

Посмотрел удивленно: вот как? Что все это значит?

— Нам надо поговорить, — сказала мачеха.

— Звучит, как начало сериала, — криво усмехнулся он. Видеть ее всегда было неприятно. Потом поморщился: — Погоди, я приведу себя в порядок. Может, позвонить, заказать кофе в номер? Сколько сейчас вре…

— Нет, — довольно-таки испуганно сказала Геля.

Он понял: случилось что-то чрезвычайное. Ах, да! Отец убит! А он, Марат Лебедев, трагически погиб в результате несчастного случая не далее как позавчера.

— Хорошо. Но умыться мне хотя бы можно?

Геля молча кивнула.

Прошел в ванную комнату, долго плескал себе в лицо холодной водой. Вот сейчас все наконец выяснится! Он так и знал: утро вечера мудренее. Когда вышел из ванной, первым делом взглянул на циферблат. Шесть часов утра. А за окном темно. Почему? Вскоре сообразил, что идет дождь. Какой там дождь! Самый настоящий ливень! Потоки обезумевшей воды! И волосы у мачехи мокрые.

— На чем ты приехала? — спросил, присаживаясь на кровать.

— На машине, — несколько рассеянно ответила Геля.

Она сидела в мягком кресле и осматривала номер для новобрачных. Даже потрогала пальцем одно из сердечек, словно хотела убедиться: настоящее ли? Потом потерла его, будто пыталась прогнать наваждение.

— Ну? — сказал нетерпеливо, словно подталкивая ее.

— Разговор будет неприятным для нас обоих, -вздохнула Геля.

— Надо думать, — усмехнулся он. Не с пальмовой ветвью приехала сюда мачеха. Не с миром, а с войной.

— Во-первых, я знаю, что вчера вечером ты убил отца, — довольно-таки спокойно заявила Геля.

— Докажи.

И тут произошло неожиданное. Она достала из сумочки конверт, такой, какой выдают обычно в киоске, где проявляют фотопленку. И при этом произнесла:

— Разумеется, негативы находятся в надежном месте.

Он неторопливо вынул из конверта несколько фотографий. Снимки довольно расплывчатые, но тем не менее можно определить, что на них он, Марат Лебедев, с пистолетом в руках. И возле тела отца.

— Подделка, — сказал презрительно, бросив фотографии на стол.

— Подлинник, — покачала она головой. — Кроме того, у меня есть свидетель. Шофер. Он тебя узнал.

— Вот как?

— Марат, не упрямься: ты убил отца. Но я не собираюсь тебя сдавать. И не милиции, как ты сам понимаешь. Сидоренко рвет и мечет, служба безопасности «СИлКоБытХима» землю роет. Я, напротив, хочу тебе помочь.

— Слабо верится, — иронично поднял брови. Потом спохватился: — Откуда у тебя эти снимки?

— Ты умный. Догадайся.

— Женщина на лоджии. В руках у нее было… В руках у нее… Был фотоаппарат! — сообразил он наконец. И тут же: — Но откуда ты узнала? Откуда?

— Эля тебя предала, — меланхолично произнесла мачеха. — Можно я закурю?

Как будто этот номер принадлежал ему! Как будто ему теперь вообще хоть что-нибудь принадлежало! Включая даже собственное тело! Ведь оно было мертвым!

— Где она? — спросил хрипло. И, поскольку Геля молчала, с нажимом повторил: — Где моя жена?!

— Она… — Показалось, что по лицу мачехи пробежала какая-то тень. Прикурив, Геля взяла себя в руки, затянулась сигаретой и сказала: -Лучше обо всем по порядку.

— Хорошо. Давай по порядку. Итак?

— Она тебя обманула: Эля не могла иметь детей.

— Так. И что?

— И она тебя не любила. То есть она тебя не любит.

— И что? — тупо повторил он.

— Велась игра. Она должна была отвлечь твое внимание, чтобы… — Геля запнулась. Потом продолжила вроде бы откровенно: — Чтобы все деньги достались мне. Я обещала с ней поделиться. Словом, Марат, она решила тебя оставить.

— Продолжай.

— Когда вы расстались на стоянке и ты посадил мою сестру в такси, первое, что сделала Эля, — позвонила мне. Костя… Твой отец уехал на встречу с Сидоренко, ты знаешь. А я поехала на дачу. Там была моя сестра. Она рассказала мне все. Понимаешь, Марат? Рассказала о твоих планах. Об алиби, которое едет на юг. Признаюсь, я была в восхищении. Я тебя недооценила. Считала…

— Оставь, — поморщился он. — Дальше.

— Я долго думала: что делать? Поверь, мое нынешнее положение досталось мне нелегко. В то же время, скажу честно, я не любила твоего отца.

— Не секрет.

— Так вот, я решила: пусть все будет так, как ты хочешь. Но…

— Но?

— Подумай сам: разве я могла остаться ни с чем? Моя беременность не подтвердилась. Оказалось: элементарная задержка.

— Может быть, ты тоже не можешь иметь детей? — усмехнулся он. — Может быть, это у вас наследственное?

— Эля болела. И она… Она делала аборты. От своего мужа. Он ничего не знал.

— А ты?

— Я могу иметь детей! — упрямо сказала Геля. -И я пошла бы на этот риск! В конце концов, есть много способов… Впрочем, это к делу не относится. И так даже лучше, что Костя умер. Но старое завещание остается в силе. По нему все, что имел Костя, получаешь ты. А как же я? Ведь я прожила с ним три года! Три года! И не скажу, что мне было очень легко.

— И этими фотографиями ты хочешь меня шантажировать, чтобы получить свои деньги, понял он.

— Не совсем так. Я хочу немножко больше. Ты слышал последние выпуски «Новостей»?

— Я в курсе, что Марата Лебедева объявили мертвым. Как тебе это удалось?

— Несчастный случай. Сначала убили Костю, я, естественно, проплакала всю ночь…

— Естественно, — ухмыльнулся он.

— Мне позвонили рано утром. Сказали, что на стоянке в двухстах пятидесяти километрах от Москвы обнаружили белые «Жигули», «девятку» с московскими номерами. В ней два трупа: мужчины и женщины. Уснули с включенной печкой и задохнулись угарным газом. Машина зарегистрирована на имя Лебедева Марата Константиновича. У мужчины при себе был паспорт, но почему-то не оказалось прав. У женщины тоже был паспорт на имя… Лебедевой Элеоноры Вла…

— Что?! Это же полный бред!

— Марат…

— Паспорт Эли остался при ней!

— И у женщины на пальце было обручальное кольцо. Я бы узнала его из тысячи, потому что сама его ей подарила.

Медленное сошествие с ума продолжалось.

— Не верю. Ни одному твоему слову не верю.

— Ну, хорошо. Это я надела ей на палец обручальное кольцо. Эля вернула его мне, сказала, что видеть тебя больше не хочет и вспоминать о том кошмаре…