Берлинский транзит - Чингиз Абдуллаев Страница 41

— Надеюсь, хотя бы как мужчина я был на высоте, — пробормотал Дронго.

— Идите к черту, — рассмеялся Реннер. — Мы каждый час получаем сообщения из России и Польши. Эта ваша знакомая — Альбина Брустина или Анастасия Асамова — просто сущая фурия. Не понимаю, как она вообще могла так долго притворяться. Да и спутник ее тоже под стать ей. Такой известный преступник, а так глупо попался. Так и не понял, что эту молодую женщину ему подставили в качестве убийцы. Он, наверное, до самого конца не верил своим глазам. Даже когда она подняла оружие. Все еще считал это глупой шуткой. И так бесславно закончил свое существование.

— А где Виммер?

— Поехал домой. Он так устал, что еле стоит на ногах. Потрясающий работник. Таких в прокуратуре больше нет. Он дежурил в предыдущую ночь и согласился остаться на вторую, чтобы подменить заболевшего коллегу. Хотя, впрочем, тот вполне мог выйти на работу, но Виммер настоял, чтобы он оставался дома.

— У него много раскрытых дел?

— Почти все. Он умеет находить преступников и при этом оформлять дела как полагается. Поэтому его и сделали старшим следователем.

— Ясно. Вам прислали акт экспертизы паталогоанатомического вскрытия тела Чечулина?

— Уже давно. Разве я вам не сказал?

— Никаких следов алкоголя или наркотиков?

— Почти нет. Но может, он в этот день действительно ничего не пил. Иногда можно сдержать свои порочные наклонности ради выполнения важного задания. А что могло быть для них важнее, чем безопасность их главного босса? Я имею в виду Георгия Цвераву. Но оказалось, что они не смогли уберечь его, а мы не смогли защитить самих телохранителей от убийц.

— Он сам себя подставил, — сказал Дронго, — поэтому и попался. Он не знал, что заместитель его босса оказался предателем, выдав его и напарника их врагам.

— Кому вы сегодня звонили?

— Тому, кто сможет принимать решения. Если он проверит и выяснит, что я был прав, и Хромой Джансунг нарушил их кодекс чести, то боюсь, что к предателю из банды Цверавы придут совсем другие люди. Более компетентные и жестокие.

— Когда это произойдет?

— Понятия не имею. Может, сегодня, может, завтра. А может, никогда. Возможно, мне не поверят, этот тип сумеет как-то выкрутиться, и все наши усилия окажутся напрасными. Тогда он прикажет находящимся в Берлине обоим убийцам, въехавшим сюда по польским паспортам, разобраться либо со мной, либо с остальными двумя пассажирами из нашего вагона. И вот тогда вашим сотрудникам придется очень нелегко. Им придется защищать нас изо всех сил. Если, конечно, у них получится.

— Надеюсь, когда они придут, — пробормотал комиссар, — мои люди будут на месте. За них не беспокойтесь. Кстати, портье, который сегодня ночью будет дежурить, тоже наш человек. В случае необходимости можете смело к нему обращаться. Он имеет право даже выдать вам оружие, если вы почувствуете опасность.

— Спасибо. Не сомневаюсь, что вы все предусмотрели. Будем ждать, герр комиссар. Будем ждать, когда наконец нас придут убивать.

— Не нужно так говорить, — нахмурился Реннер. — У нас тоже работают не такие дебилы, чтобы упустить убийц. Мы сумеем вас защитить.

— Очень надеюсь, — пробормотал Дронго на прощание.

Он собирался подняться к себе в номер.

— Что-нибудь нужно? — спросил с улыбкой портье.

— Минеральную воду, — улыбнулся ему в ответ Дронго, — желательно две большие бутылки. И пусть меня не беспокоят.

— Не волнуйтесь, вас никто не будет беспокоить, — заверил его портье.

Дронго поднялся на лифте, прошел по длинному коридору. Странно, что сейчас уже почти десять вечера, а тележек с горничными нигде нет. Он повернул в сторону своего номера. Подошел ближе. И услышал, как скрипнула дверь соседнего номера. Он подошел к двери и постучал. Ему никто не ответил. Дверь медленно открылась. Он стоял на пороге и смотрел в глубь комнаты. Оба сотрудника комиссара Реннера были застрелены. Они даже не успели достать свое оружие. Дронго подошел к одному из них, достал его пистолет из кобуры, закрепленной под пиджаком. Теперь они не застанут его врасплох, и это будет уже хоть каким-то его преимуществом. Но как полицейские могли впустить к себе убийцу? Просто непостижимо. Почему они вообще кого-то впустили, даже не насторожившись.

Он повернулся и, быстро достав свою карточку-ключ, вошел в свой номер, не забыв закрыть за собой дверь. Он боялся, что увидит нечто страшное. Ему не хотелось видеть эту картинку. Чувствуя как колотится его сердце, он вошел в комнату. На кровати лежало смятое одеяло, и здесь никого не было. Он даже наклонился, чтобы посмотреть. Женщины нигде не было. Но постель еще хранила тепло ее тела. Рядом не было ее платья, хотя колготки висели на спинке стула. И рядом лежала ее белая обувь. Неужели ее увели босиком?

Или она ушла сама, и все это лишь глупая инсценировка, чтобы разыграть его. Ничего себе розыгрыш! В соседнем номере лежат двое убитых сотрудников полиции. Это уже совсем не розыгрыш. Пока бандиты убивали друг друга, немецкие полицейские искали их в силу своего служебного долга. Но с полицейскими бандиты явно перестарались. Теперь на них объявят настоящую охоту, и немецкая полиция не успокоится до тех пор, пока убийцы не будут схвачены. А если рассуждать здраво, то комиссар Реннер попросту отдаст категорический приказ не брать этих ублюдков живыми. И тогда действительно начнется бойня.

Дронго наклонился еще ниже, поднял подушку, вдыхая аромат ее волос. Кажется, он сильно недооценил возможности своих соперников. И это уже не Хромой Джансунг, который просто сдавал своего шефа и его телохранителей. Это наверняка сам Морис Тугушев, который знает, кто работает на него в этом городе.

Дронго положил подушку на место. Подошел к дверям, закрыл их на цепочку. Затем вернулся в кресло, положив пистолет прямо перед собой. Нужно было терпеливо ждать и никому не звонить, чтобы не спугнуть преступников. И все же он позвонил портье.

— Вы можете проверить, кто звонил в соседний номер? — спросил он, называя номер.

— Двадцать минут назад сам комиссар Реннер, после него старший следователь Виммер, и больше никто, — сразу ответил портье.

Дронго хотел еще кое-что спросить, но понимал, что его телефон могут прослушивать. И не только сотрудники полиции. В этом случае вернуть Наталью было бы практически невозможно. Поэтому он буквально заставил себя положить трубку и приготовился ждать. Ждать пришлось недолго. Уже минут через пять раздался телефонный звонок.

— Как мне к вам обращаться? — спросил незнакомец на хорошем русском языке, — по имени-отчеству или по фамилии?

— Меня обычно называют Дронго.

— Да, господин Дронго, я совсем забыл, что вы эксперт по вопросам преступности, — сказал не без издевки позвонивший. — Надеюсь, вы понимаете, что обязаны выполнить все наши требования.

— Догадываюсь. Где женщина?