Восстание Феникса - Татьяна Бочарова Страница 41

– Козочка моя, что случилось? Кто тебя расстроил?

– О… она. – Алла ткнула пальцем в Регину. – Он-на спрашивала про «Феникса».

Алла вдруг с силой рванула на себе прядь волос. Затем еще и еще. Регина охнула и чуть не упала. Женщина решительно отодвинула ее в сторону и обняла Аллу, крепко прижимая ее к кровати.

– Ну, ну, зайчик мой, тихо. Тихо, спокойно. Все хорошо. Никто не будет мучить тебя. Перестань расстраиваться. Не плачь.

Она гладила Аллу по голове, что-то шептала ей на ухо. Постепенно та перестала рыдать и только тихо всхлипывала. Незнакомка обернулась к Регине. Лицо ее было суровым.

– Вы кто такая? Кто вас сюда пустил?

– Я родственница Аллы. Дальняя. Мне разрешил заведующий отделением.

– Неправда, – всхлипнула Алла. – Она врет. Она хотела, чтобы я рассказала ей про «Феникса».

Красивые брови женщины угрожающе сошлись на переносице.

– Немедленно уходите отсюда. Кто вам дал координаты Аллы? Откуда вы узнали, что она здесь?

– Я позвонила по телефону, который мне дала Галина Ивановна. Мне ответил врач. Он пригласил меня приехать навестить Аллу.

– Вы сказали ему про цель вашего визита?

– Нет. – Регина опустила глаза. – Я сказала, что я Аллина родня.

– Как не стыдно, – гневно проговорила женщина. – Зачем вам понадобилось знать о «Фениксе»?

– Затем, что у меня дома есть одна из картин!

Регина ждала реакции от Аллы, но та продолжала плакать и даже ухом не повела. Зато незнакомка неожиданно сменила гнев на милость.

– У вас есть картина из триптиха? – переспросила она другим, более мягким тоном. Регина кивнула. Женщина склонилась над Аллой. – Дорогая, ты как? Получше?

Алла в ответ промычала что-то неразборчивое.

– Поспи немного, я сейчас вернусь.

Женщина жестом предложила Регине следовать за ней и направилась к двери. Они вышли в коридор.

– Как вас зовут? – спросила незнакомка.

– Регина Сергеевна.

– Меня Надежда. Давайте спустимся во двор.

Она, не дожидаясь ответа, пошла к лифту. Регина послушно последовала за ней. Они спустились и вышли в больничный дворик. Надежда вынула из сумочки пачку сигарет и закурила.

– Значит, вы тоже хотите собрать триптих Льва Соколовского? – Ее красиво подведенные карие глаза пристально смотрели на Регину.

Та спокойно выдержала ее взгляд.

– Да, хочу.

Надежда усмехнулась. Усмешка была невеселой.

– Знаете, если бы вы встретились Алле хотя бы полгода назад, наверняка она была бы счастлива. Думаю, она смогла бы убедить вас продать ей вашу картину. Она в буквальном смысле слова болела «Фениксом». Ни о чем не могла больше говорить, только об этом триптихе. Часами висела на телефоне, обзванивая областные музеи, не вылезала из интернета. Алка, она такая, если что в голову втемяшится, ее ничем не отвлечь. Мы ведь с ней подруги с самого первого класса. За одной партой десять лет просидели. Она мне как сестра. Мать у нее рано умерла, ее отец растил. Хороший дядька, но со своими тараканами. Мечтал, что дочь вырастет и станет врачом. А она, Алка, бредила живописью, скульптурой. Знала всю мифологию, в Третьяковку бегала каждую неделю. Когда она подала документы на искусствоведческий, ее отец устроил страшный скандал. Они месяца три не разговаривали. Потом помирились вроде. Но Алка им тяготилась. В конце первого курса съехала в свою квартирку, доставшуюся от покойной бабушки по матери. Там она чувствовала себя как рыба в воде. Кругом книги по искусству, альбомы, репродукции. По ночам она работала за компьютером, утром бежала в институт. Позже нашла этот музей. Он только открылся. Она там дневала и ночевала. Сама продумывала каждую мелочь, носилась по инстанциям, выбивала разные атрибуты, мебель.

Подружилась с Соколовскими. Те подарили музею коллекцию отца, согласились стать спонсорами. А потом Алла увидела «Феникса» и влюбилась. В буквальном смысле этого слова. Мужика у нее сроду не было, друзей тоже, я единственная, с кем она поддерживала отношения. К отцу не приезжала месяцами. Картина Соколовского стала ее идеей фикс. Она написала грандиозную диссертацию, ее даже перевели на немецкий и напечатали в Германии. Должны были заплатить кучу денег, но дали копейки. Алка была настолько непрактична и наивна, что даже не пикнула. Ей не важны были деньги, она жила идеей собрать триптих воедино.

Надежда сделала паузу и стряхнула пепел с сигареты. Регина молчала, вся превратившись в слух.

– Я знала, что такой образ жизни до добра не доведет. Подумайте, молодая женщина, а ни секса, ни детей. Никого рядом. С родным отцом в контрах. Ненормально это как-то. Ну вот и случилось. Однажды в музей пришел посетитель. Красивый мужчина, элегантный, высокий. Как раз в Алкино дежурство. Очень интересовался Соколовским. Алла провела ему экскурсию по всему музею и по тому залу отдельно. Он был в восторге от «Феникса». Они разговорились. Алка обмолвилась, что написала по картине кандидатскую. Костя, так звали мужчину, выразил желание прочитать ее.

– Костя? – полушепотом спросила Регина. Сердце ее ухнуло вниз.

– Да, Константин. Они поехали к Алке домой. Ну и… вы понимаете, что случилось. У бедняжки крышу снесло. Начался бурный роман. Костя красиво ухаживал, водил Алку по ресторанам, пару раз свозил к морю. Однако домой почему-то не звал, предпочитая приезжать в Алкину квартиру. Я заподозрила неладное.

– Может, он женат? – говорю ей.

Она и слышать ничего не желала. Костя стал ее царем и богом. Она растворилась в нем настолько, что даже «Феникс» перестал ее волновать, как прежде. Она уже планировала свадьбу, дурочка. Как вдруг… Я даже не знаю, что у них там случилось. Алка ночью позвонила вся с слезах. Она так рыдала, что я испугалась. Поехала к ней через весь город. Она встретила меня в дверях. Вид у нее был совершенно кошмарный, вся опухшая, взгляд пустой. Сказала, что Костя бросил ее. Из-за «Феникса».

– Из-за «Феникса»? – переспросила Регина. – Как это?

– Не знаю. Якобы что-то он хотел от нее. Чуть ли не чтобы она похитила из музея картину. Алка, разумеется, отказалась. После чего Костя бесследно исчез и на связь больше не выходил. Я по своим каналам разузнала его адрес, поехала к нему домой поговорить. И что вы думаете? Дверь мне открыла его супруга. Подонок, как я и думала, был женат. А к Алке подкатил только из-за картины. Видимо, хотел собрать триптих. Узнал, что в музее есть одна из картин, и вот…

Надежда погасила окурок и бросила его в урну. Регина молчала, ошеломленная тем, что услышала. Она не сомневалась, что за Аллой ухаживал Соболев. Какой негодяй – разбил жизнь трем женщинам! А может, их было и больше, кто знает.

– Ну, вы догадываетесь уже, что произошло дальше. Алла спятила. Реально. Через два дня она попыталась наложить на себя руки. Я случайно успела и вынула ее из петли. Через друзей поместила в эту клинику. Тут очень хорошие врачи и к пациентам отношение лояльное. Я немного приплачиваю врачу и сестрам, чтобы они не обижали мою Аллочку. – Надежда быстрым движением смахнула с глаз слезинки. – Вот такая история у картины, которая вас интересует. И вот почему такая реакция на упоминание о ней. Алла, едва только слышит слово «феникс», начинает рыдать, как безумная. Иногда и головой о стену бьется. Это уж как повезет. – Она усмехнулась с горечью. – Так что вам тут ловить нечего. Ищите этого подлеца Костю, договаривайтесь с ним. Может, он вам уступит свою картину. Только что-то мне подсказывает – нет.