Неумышленное ограбление - Наталия Левитина Страница 41

Девочки загалдели, оживились и стали делиться воспоминаниями, пощипывая при этом подбородки клиенток и заливая им уши расплавленным парафином.

Я достала Дашину фотографию и протянула ее дородной даме.

— Да, да, да, эту лапушку я помню, два месяца к нам ходила на курс массажа. С такой кожей, как у нее, можно до шестидесяти лет умываться некипяченой водой из крана. Щеки — как попка у младенца, сейчас это редкое явление…

Пациентка в кресле, лицо которой представляло резервацию розовых прыщей, шумно вздохнула.

— Но она у нас давно не появлялась. С февраля, кажется… А что вы от нее хотите?

— Да просто надо мне ее найти. Спасибо за информацию.

У самого выхода ко мне на швабре подъехала уборщица:

— Вы уж извините. Я не со зла на вас гаркнула. Просто мыть не успеваю. Только помою — натопчут. Опять помою — снова натопчут. Что за страна никакого порядка, никакой организованности…

* * *

Ракетой «Томагавк» налетел на меня Потапов, схватил за локти, окутанные нежнейшим шелком французского костюма, и начал трясти:

— Максимова! Ты меня хоронишь! Звонили из «Монтеррея»! Их объявления три раза появлялись с одинаковым текстом, и не в «Бизнес-МН», а в «Аргументах»! Это не их аудитория! Они считают, что из-за нашего головотяпства у них сбыт в этой отрасли упал на пятнадцать процентов!

— У них сбыт упал, потому что рынок и так переполнен оргтехникой, а они дают гарантию только на полгода. Когда спокойно можно найти фирму, которая гарантирует двухлетнее обслуживание. А одно и то же объявление это не правда, мы ведь делали и комикс, и с фотографией, и статью — нет, я разберусь с рекламным отделом.

— Ну так и разберись! Ходишь неизвестно где, а меня из-за этого на части рвут. Приезжали из «Фантома» — как это получилось, что они купили полосу в «Известиях», заплатили бешеные деньги, а информацией по ТВ и в других газетах это не было подкреплено? Считай, денежки улетели впустую. Ты же умная, ты же знаешь, что так не годится!

— Я знаю. Я три раза прочитала шестисотстраничный монументальный труд Сэндиджа-Фрай-бургера на английском языке о теории и практике рекламы. Я убедилась, что в нашей жизни этот бестселлер сотрудников американских рекламных фирм мало применим. Я знаю, что одиночное объявление, даже на развороте, газеты, тонет и не запоминается. Я знаю, какой сектор на полосе наиболее привлекает внимание. Знаю, что сексуальные мотивы и давление на инстинкт самосохранения в рекламировании потребительских товаров весьма эффективны, знаю, что два маленьких объявления в одном газетном номере на разных страницах достигают цели лучше, нежели одно большое.

Но я не знаю, как мне одновременно следить за рекламной кампанией «Фантома», удовлетворять причудливые запросы «Монтеррея», сочинять сценарий для новой серии клипов банка «Альянс» и заниматься поисками Дарьи Лозинской!

— Подожди, не ори, — заткнул меня Потапов на полуслове. Я забыл тебе отдать баксы. Держи. — И он вложил в мою руку белый конверт. — Это тебе на случай расходов, на бензин и подкуп возможных свидетелей. Дмитрий Васильевич просил передать, а я забыл. Здесь тысяча зеленых.

— Наорать ты никогда не забываешь.

— Разговорчики в строю! Беги, шурши. Если ты эффектная женщина, это еще не дает тебе права так высокомерно разговаривать со старым, больным, замученным клиентами директором рекламного агентства.

Домой я попала только в десять вечера, потому что после работы заехала к Дашиной подруге Лене.

Двухкомнатная квартирка неудачной планировки в старом доме на Люсиновской улице являла собой разительный контраст особняку, в котором я побывала сегодня утром.

Старые блеклые обои, шкаф без ножек, забитый книгами на прогнувшихся полках, разбитый паркет и круглый стол, накрытый зеленой скатертью. Бабушка Лены, Антонина Степановна, в шерстяном платье с кружевным воротничком и брошью из финифти, отложив в сторону свежеизданный томик Довлатова, напоила меня чаем из уникального опакового чайника со старинной миниатюрой на боку. Здесь было хорошо и уютно. Из открытого окна доносилось стрекотание кузнечиков, легкая штора поднималась и опускалась от вечернего ветерка, а полосатая кошка Мурка с невыносимо зелеными глазами доверчиво заглядывала мне в лицо, видимо учуяв, что я являюсь владелицей прекрасного, породистого, откормленного кота Антрекота — любителя юных полосатых граций. Узнав, что я работаю в рекламном агентстве, Антонина Степановна пустилась в долгие рассуждения о вреде недобросовестной рекламы. Она сама полгода назад, прочитав объявление в газете «Труд» о продаже лекарств, перечислила половину пенсии на абонентный ящик какой-то фирме. И потеряла терпение, ожидая, когда же принесут посылку с драгоценными пилюлями. Доверчивая! Я так и не смогла убедить ее, что средства информации не могут отвечать за мерзопакостное поведение некоторых предприятий-однодневок…

Эванжелина смотрела телевизор и покусывала салями из полуразвернутого золотистого пакета. Очевидно, она уже пресытилась нашей пищей. Антрекот валялся рядом на кровати и обмахивал хвостом Эванжелинину поясницу.

— Бросила меня, — обиженно протянула Эванжелина. — Антрекот, конечно, блестящая компания, но я ведь по тебе соскучилась. Возьми отпуск на неделю!

— И тогда мой начальник проделает со мной такой же опыт, какой проделывают нелюбимые тобой американцы с колбасками во время барбекю: они поджаривают их на решетках. Помнишь, сегодня утром объявили об исчезновении девушки в вишневом костюме?

— Угу.

— Я веду частное расследование.

Эванжелина изумилась и рассталась с колбасой, которую тут же, воспользовавшись удачным моментом, схватил Антрекот.

— И зачем тебе это надо?

— Не знаю, — честно призналась я, — но я уже заработала тысячу долларов. Вроде бы.

— Я дам тебе две тысячи, чтобы ты провела неделю со мной и посоветовала, как мне дальше вести себя с мужем. — Эванжелина попыталась вернуть салями, Антрекот же старался как можно быстрее отгрызть кусок побольше.

— Неужели тебе не жаль девочку? Посмотри фотографию.

— Мне жаль девочку, но ты ей уже ничем не сможешь помочь.

Эванжелина была права. С самого начала затея с моим участием в расследовании казалась чем-то несерьезным.

— Каяться мне поздно. Я уже ввязалась. Послушай грустную историю. Девочка Даша живет с родителями. Тебя, конечно, роскошью не удивишь, но сегодня я побывала у них дома, и это впечатляет. Несмотря на возможность проводить половину года в английском колледже, а другую половину — на Канарских островах, энергичная и самостоятельная Даша каждое утро уезжает на работу в темно-синем «БМВ» с водителем. А работает она переводчиком в туристической фирме «Балтика». Директор фирмы — коренастый, толстенный, краснолицый тип, с маленькими хитрыми глазками, рыжеватыми волосами, нагловатой секретаршей в приемной и фотографией жены и двух детей на столе — это нынче модно. Если бы мне пришлось разрабатывать рекламную стратегию для этого предприятия, то я была бы в затруднении. Эти зарубежные туристические бюро скрупулезно сегментируют рынок, пытаясь найти свою специфическую нишу, и занимаются чем-то одним: или организацией нестандартных спортивных соревнований, или туризмом инвалидов, или специальными проектами для любителей иностранной музыки и живописи, или экзотическими круизами на яхтах. А представитель бурно развивающейся последние семь лет в России индустрии туризма Василий Эдуардович берется за все, что может принести хоть какую-то выгоду. Он отправляет челноков в шоп-туры по Эмиратам, Польше и Турции, паломников — к святым местам, бизнесменов — в Швейцарию открывать счета в банках и покупать недвижимость. В то же время пронырливый владелец турфирмы ухитряется принимать группы иностранцев из-за рубежа и посильно удовлетворять их. Это, что касается предприятия, где работала Даша. Далее. Нина Ивановна, мама, убитая в данный момент горем женщина, основательно пополняет капиталы Джанфранко Ферре и Кельвина Клайна, но не по велению души, как это можно сказать о тебе, а по необходимости соответствовать роли жены преуспевающего банкира. Разбогатели они, по ее словам, совсем недавно. Дашин папа, Дмитрий Васильевич, внезапно покоривший Эверест благосостояния, работает день и ночь во благо мелких и крупных инвесторов своего банка, а потому взору недоступен. Дашина подруга Лена — парикмахер. Сейчас она находится на конкурсе парикмахеров в Питере, плетет каштановые корзиночки из волос моделей в борьбе за золотую медаль. Именно Елена последний раз видела Дашу на вокзале — та собиралась в Тверь к своему парню Валерию. Теперь о Валере. Он художник, но не бедствующий, так как уже успел подарить нашей сероглазой малышке норковую шубу…