Самоубийство исключается. Смерть в аренду - Сирил Хейр Страница 40

Ормидейл-Крезент оказалась весьма респектабельной улицей, сплошь застроенной домами эпохи Регентства и находившейся неподалеку от моря, но при этом в стороне от шума набережной и туристических автобусов. Так что купальный костюм, сушащийся на изящной кованой балюстраде, представлялся здесь столь же неуместным, что и развалы старьевщика на Белгрейв-сквер. Разумеется, ничего подобного не оказалось на балконе дома № 14. С другой стороны, в сравнении с окружающими зданиями этот дом не совсем соответствовал принятым здесь стандартам чистоты. Его окна почернели от пыли, ступеньки парадной покрывал какой-то черный, похожий на копоть налет, а дверной молоточек говорил о том, что обитатели дома, обожавшие медные изделия времен Средневековья, совершенно не уделяли внимания предметам девятнадцатого века.

После того как Стефан позвонил несколько раз, дверь открыла угрюмая и неряшливая служанка, которая на вопрос, здесь ли живет мистер Карстерс, неохотно ответила, что здесь. Дома ли он? Нет, ответила служанка, он у себя в церкви. В ее тоне ясно проступало удивление, связанное с глупостью заданного вопроса, ибо где же хозяину еще быть в такой день и в такое время? Когда вернется? Служанка не смогла сказать, когда именно. Затем, с минуту подумав, добавила, что к ленчу его точно ждать не стоит. А как насчет миссис Карстерс? Она тоже в церкви. После этого дверь захлопнулась.

Стефан зашагал верх по Крезент, злясь на себя. Он совершенно упустил из виду, что сегодня воскресенье и что на свете все еще есть люди, которые в воскресное утро ходят в церковь. Теперь ему придется как-то убить время в ожидании возвращения мистера Карстерса после ленча. Он был уже довольно далеко от дома, когда ему неожиданно пришло в голову, что служанка сообщила нечто действительно важное. Стефан точно помнил, что она сказала: «Он у себя в церкви», а не просто «Он в церкви». Возможно, подумал молодой человек, это ничего не значит, но, как ни крути, это довольно странный речевой оборот. Примерно так ответил бы ему слуга крупного биржевого маклера: «Мистер Смит у себя в офисе». Так как же это объяснить? Уж не находится ли мистер Карстерс в церкви по той же причине, по какой мистер Смит находится у себя в офисе? Просто потому, что он там работает? Правда, в отчете Элдерсона нет ни слова о том, что Карстерс – священник, но подобная вероятность, по мнению Стефана, все же существовала.

В этот момент Стефан проходил мимо телефонной будки и, остановившись рядом, сделал то, что на его месте сделал бы в первую очередь любой мало-мальски опытный детектив. А именно: зашел в будку, взял телефонный справочник и отыскал в нем фамилию Карстерс. Все верно. В справочнике значилось: «Карстерс, его преподобие, Е. М. Дж.». Итак, все разрешилось наилучшим образом. Священники, как известно, люди общительные и всегда готовы ответить на вопросы прихожан. Стефан не сомневался, что, когда встретится с преподобным Карстерсом, ему не составит большого труда завязать с ним беседу. Но все-таки молодой человек мысленно ругал себя, думая о том, что время ленча наступит не скоро, а ведь раньше этого пообщаться со священником ему не удастся.

Продолжая брести по Ормидейл-Крезент, Стефан через некоторое время увидел здание в готическом стиле из серого камня, декорированное лепниной. Может, это та самая церковь? Стоит проверить. Имея весьма смутное представление о том, как он, изображая прихожанина, приблизится к священнику в ризнице после службы и начнет задавать вопросы, Стефан вошел внутрь. Даже если это не та церковь, он по крайней мере скоротает здесь полчаса ничуть не менее комфортно, чем в любом другом месте.

Служба шла уже какое-то время. Стефан вошел как раз в тот момент, когда стоявший на кафедре плотный пожилой джентльмен возгласил:

– Так завершился Первый Урок!

Появившийся из затененного пространства церковный служитель провел Стефана к свободному месту. Между тем прихожане поднялись и запели псалмы. К сожалению, Стефан оказался в задних рядах поющих и весь извертелся, пытаясь рассмотреть лицо человека, стоявшего за кафедрой в противоположном конце зала. Вдруг кто-то положил ладонь ему на плечо и мягко пожал его. Стефан вздрогнул от неожиданности и, оглянувшись, увидел прямо перед собой лицо тетушки Люси.

– Стефан! Какая неожиданность увидеть тебя здесь, – прошептала она.

Стефан улыбнулся, кивнул и торопливо принялся отыскивать слова нужного псалма в толстой захватанной молельной книге, которую ему вручил служитель. Тетя Люси – ненужное осложнение. Да еще какое! Но, если разобраться, нет ничего особенно удивительного в том, что их пути пересеклись в этом городе. Когда его домашние разговаривали после похорон отца в доме Дикинсонов, тетя Люси, кажется, упомянула о том, что они с Джорджем собираются на пару недель в Брайтон. Тетушка слыла весьма набожной особой, и шанс встретиться с ней на утренней воскресной службе в церкви Брайтона можно рассматривать как вполне реальный. Обдумав этот вопрос, Стефан также пришел к выводу, что тетя Люси отправилась в церковь в одиночестве, чтобы хоть немного отдохнуть от дяди Джорджа. Так что, если он и мог столкнуться с кем-то из родственников на воскресной службе в брайтонской церкви, то именно с тетей Люси. Но он приехал в Брайтон для того, чтобы встретиться с Карстерсом, а не с ней. Теперь начнутся вопросы, пустые разговоры, затем последует приглашение на ленч, куда непременно подтянется дядя Джордж со своим дурным настроением и многозначительными намеками. Короче говоря, будет потеряна уйма драгоценного времени.

– Не желаешь ли пойти на ленч вместе с нами после окончания службы? – прошептала ему на ухо тетя Люси, когда завершилось славословие.

Стефан покачал головой.

– Извините, боюсь, я не смогу к вам присоединиться, – прошептал он в ответ.

– Прошу тебя! Я уже стала надеяться, что ты поможешь мне с Карстерсами, – последовал удивительный ответ.

– Господи! – воскликнул Стефан, едва успев понизить голос.

Тетя Люси одарила его недовольным взглядом и снова опустилась на церковную скамью, когда после пения псалмов преподобный возобновил чтение проповеди.

Как бы то ни было, Стефан после всех своих сомнений, опасений и страхов получил наконец то, чего хотел: его самым что ни на есть традиционным способом представили мистеру и миссис Карстерс. После службы он отправился в компании с тетей Люси в брайтонский отель, где она снимала номер. Там они застали дядю Джорджа, страдавшего от жары и сердитого после неудачной утренней партии в гольф. Его рассказ о собственном неведении и недостатках соперника заполнил время до приезда гостей, так что Стефану не пришлось ничего придумывать, чтобы объяснить свое появление в Брайтоне.

Преподобный Е. М. Дж. Карстерс оказался довольно полным мужчиной среднего возраста с густыми, нависшими бровями. Из объяснений тетушки Стефан узнал, что преподобный Карстерс не состоял постоянным священником при церкви, в которой проводил сегодня службу, а лишь «исполнял обязанности» уехавшего в отпуск местного викария. Тетя Люси, обожавшая все церковное, пригласила его на ленч в качестве нового экспоната своей своеобразной коллекции, состоявшей из священников, которых она, образно говоря, собирала с такой же естественностью, с какой дети собирают гербарий. Преподобный жил в Брайтоне с тех пор, как два или три года назад вышел на пенсию, отслужив положенный срок в миссионерской церкви за границей. Он, как справедливо предположил Стефан, был любителем пообщаться, причем рассуждал на многие темы со знанием дела, но больше всего любил поговорить о себе. При этом всегда повышал голос, будто обращался к прихожанам с кафедры. Определенно он считал себя персоной значительной и достойной уважения. Стефан только через несколько минут обратил внимание на миссис Карстерс. Сидя рядом с мужем, она и впрямь была почти незаметной и напоминала серую мышку, во многом из-за небольшого роста и немодного платья тусклой расцветки. Кроме того, она обладала узеньким лицом, маленьким ртом и блестящими, похожими на бусинки серыми глазами. Впрочем, довольно скоро стало ясно, что эта дама – отнюдь не бессловесная тень уверенного в себе супруга, поскольку продемонстрировала, чего она стоит на самом деле.