Шанель №007 - Александра Романова Страница 40

Дырок в картридже не оказалось. И правда, если б там были дырки, то все чернила вылились бы наружу! Я потрясла скляночку. Ничего не льется. Значит, дырок нет. Есть лишь медная полоска, прилепленная к бокам. Протереть, что ли, ее? Чистота еще никому не повредила.

Увы — тщательно омытый мною картридж печатать по-прежнему не хотел. Тогда я сделала то, с чего следовало бы начать, — позвонила коллеге. И услышала от него, что картридж — чрезвычайно тонкий агрегат, который при грубом прикосновении тряпки к неподходящим местам портится безвозвратно. Так бесславно закончилась моя эпопея.

Света действовала удачнее, и напечатанный ею экземпляр уже на следующий день подвергся нашему тщательному осмотру. Он оказался полностью идентичен полученному ею по почте, однако это ничего не доказывало. Мой, может быть, выглядел бы точно так же, если б я знала, что такое чернильные сопла! Таким образом, наши сомнения остались при нас.

Поразмыслив, я решила, что мы ведем себя неправильно. Сколько читаешь детективов, и каждый раз удивляешься, почему герои делают кучу глупостей, вместо того чтобы сесть и пораскинуть мозгами. Я всегда подозревала, что причина примитивна — если бы мозгами пораскинули на первых страницах, о чем бы пришлось писать на последних? Однако теперь я поняла, что все не так просто. События бегут одно за другим, ты спешишь за ними, а времени на размышления нет. Но ведь я — математик! Мозги — мое орудие труда, и я просто обязана его применять. Поэтому, вздохнув, я села в кресло и начала думать. И делала это долго, причем с большим удовольствием, пока не обнаружила, что почему-то думаю не о Светиных проблемах, а о том, куда поеду этим летом отдыхать. Нет, так не годится! Возьму-ка я бумагу и ручку, это поможет сконцентрироваться.

Я достала красивый белый листок и написала заглавие: «Список неприятностей». Но, представьте, и тут возникли осложнения! Заглавие оказалось слишком емким. Мне ужасно захотелось начать с пространного рассказа о том, как введение единого государственного экзамена окончательно разрушило нашу систему образования, а в качестве последнего пункта я наглядно видела описание купленной сегодня некачественной колбасы. Между этими двумя записями я вполне могла поместить нечто, не уступающее по длине Большой советской энциклопедии. Тряхнув головой, я заставила себя сосредоточиться. Надо поточнее сформулировать заголовок, а то просижу над листком до конца моих дней. И я вставила еще одно слово. Получилось: «Список неприятностей-непонятностей». Это гораздо лучше! И три графы — «неприятность-непонятность», «комментарии», «вывод». Итак, начнем сначала.

1.

а). Света заставила меня пойти вместо нее в школу бандюганов.

б). Она хотела создать себе алиби.

в). Лучше б она этого не делала. Украсть ничего не украла, а мы обе будем выглядеть очень подозрительно, если это вскроется. Причем я почти уверена, что Артем не слепой и все про нас знает.

2.

а). Света заставила меня пойти вместо нее с бандюганами в театр.

б). Пришлось, раз уж я выдала себя за нее.

в). Они делали мне странные намеки. И после этого Артем устроился в Светину контору. Может быть, Эдик имел компромат не только на Свету, но и на школу? Тогда преступник — Артем, которому они как лучшему ученику поручили втереться к Эдику в доверие и взять сейф. А заодно он втирался в доверие ко мне, считая меня финансовым директором, то есть Светой. И к Свете тоже. Но он в больнице смотрел на нее такими глазами, что я не верю. Хотя большая перчатка ему подходит. Правда, есть еще след. Викин?

3.

а). Ночью Юлечка в конторе крутила шашни сразу с двумя охранниками — Костиком и Вадиком.

б). И из-за этой (нет слов, какой) мы не украли Светины документы! Если б мы их в ту ночь забрали, все проблемы были б решены.

в). Может, она нарочно? Ведь могла бы заниматься своим делом не в кабинете Эдика, а, например, в коридоре. Или еще где-нибудь.

4.

а). Убили Костика. А меня чуть не задушили. И перед нашим носом обчистили сейф.

б). Или это сделали мои знакомые бандюганы — возможно, пришли, как и мы, за своим компроматом, Костик их обнаружил, а убивать им не впервой. Или Юлечка, скорее всего, руками уволенного Вадика. Небось в сейфе хранилась куча денег! Или сам Эдик, чтобы замести следы.

в). В общем, ничего не ясно. Зря я оставила на месте преступления список должников, а Света перчатки! Впредь надо быть аккуратнее. Но почему преступники не сбежали, а продолжали крутиться в офисе?

5.

а). У меня стащили маринованных крысят.

б). Так им и надо! Жаль, что мне не посмотреть на лица этих гадов, когда они откроют банку.

в). Хотели стащить перчатки убийцы. Значит, перчатки — важная улика. Может, отдать их в милицию? Только Света не разрешит.

6.

а). Кто-то перенес труп и подкинул Свете нож.

б). По логике вещей, их двое — большеногая женщина на каблуках (мы видели ее след) и гигантский мужчина (у Светы его перчатка). Может, брат и сестра, раз оба такие здоровые?

в). Мужчина все-таки Артем. Других таких нет. А я не верю! Вся надежда на Вадика. Как бы мне на него выйти?

7.

а). На базе отдыха за нами с Настей следили. И нож похитили.

б). Мы проверяли, это не Курицын. И у нас есть фотографии преступных элементов. Точнее, некоторых элементов преступника.

в). Может, это студенты? Ведь больше никого на базе не было. Но зачем им? Их наняли убийцы? Я всегда считала, что студенты относятся ко мне неплохо и смерти мне не хотят. Но перед сессией всего можно ожидать. Они тоже не железные.

8.

а). Свету шантажируют.

б). Шантажист и есть убийца, потому что взял документы из сейфа. А вдруг нет? Вдруг документы были где-нибудь еще? Или, например, шантажирует Эдик, а убил кто-то другой. в). Все-таки интересно, кто же это? Надо нам его поймать!

Вероятно, к этой гениальной идее я прибавила бы еще множество других, но тут зазвонил телефон, и я с радостью бросила листок.

— Слушай, — оживленно заговорила Света, — он, кажется, согласен.

— Кто и на что? — не поняла я.

— Ну как кто? Шантажист, разумеется. Я потребовала показать мне документы, чтобы я убедилась, что они у него есть. И он молча положил трубку. А молчание — знак согласия, да?

Я не была в этом убеждена, однако в любом случае покладистость преступника не могла не удивлять. Он просто обязан был в ответ на такую беспрецедентную наглость закатить скандал, а не тихо дать отбой. Ох, что-то здесь не то! Может, он и впрямь блефует? Если у него ничего на Свету нет, можно смело донести на него милиции.

Не скрою, мысль об обращении в органы правопорядка возникала у меня довольно часто. Я как человек, воспитанный во времена застоя, упорно продолжала им доверять, сколько бы ни чернили их средства массовой информации. Более того, несколько раз я даже заходила в свое отделение милиции с желанием рассказать хотя бы часть правды, но дальше желания дело не шло. Мимо шныряли мужчины, удивительно похожие на моих студентов, и я тут же поворачивала обратно. Видимо, это профессиональное заболевание — большинство мужчин кажутся мне вылитыми моими учениками, а опыт учит, что доверять ученикам нельзя.