Контракт - Светлана Храмова Страница 40

— Илона, мы можем уже сейчас приступить к проекту контракта. Есть несколько образцов, все приемлемы — но рассмотрим, обсудим, остановимся на варианте, который покажется наиболее подходящим.

— У меня нет ни малейшего опыта в этом деле, ты прекрасно знаешь. Все мои знания — твои уроки, плохо или хорошо усвоенные. Составление контракта станет следующим уроком. Будем считать, зачетом.

— Скорее, экзаменом. И для меня, и для тебя. Для нас обоих. Я готов его сдать. А ты?

— Готова стать экзаменатором. Сам экзамен для меня пока слишком сложен. Пройденный материал должен утрамбоваться, а я в процессе усвоения. Масса новых впечатлений.

— Я мечтаю об одном, — начал он, но запнулся. Они шутят, легко и непринужденно, а он собирается говорить о серьезных для него вещах.

— Я мечтаю о том же. И предлагаю беседу продолжить в…

— Гостиничном лобби?

— …думаю, логичней — подняться к тебе в номер. Примеры контрактов, процентные соотношения, схемы расчетов — важные бумаги могут быть потеряны, если с места на место переносить.

— Многое в лэптопе, но ты права, кое-что в папках, папки надписаны.

— А если переговоры пройдут успешно — шампанское в номер, так?

— У меня припасена бутылка отличного брюта, коллекционного. Нет возражений?

— Это как раз то, что нужно. Обожаю коллекционный брют! — Илона рассмеялась, Питер в очередной раз подивился тому, как изящно она умеет разрядить напряжение, если захочет. Да, если захочет — умеет. Удивительная женщина!

По дороге в гостиницу они болтали непринужденно, посторонний наблюдатель мог бы заключить, что это вежливая беседа двух малознакомых людей, радующихся возможности прогуляться на свежем воздухе после длительного заточения в концертном зале. Они поддерживают разговор, в холле разойдутся по своим номерам, ну, возможно, задержатся в баре с чашечкой кофе, но потом разойдутся.

Дверь комнаты Питера закрылась, и они накинулись друг на друга так жадно, жарко, даже странно, почему в лифте держали тон светской беседы, почему по коридору шли, вышучивая конкурсные интриги. Полное взаимопонимание, обостренное чувство ситуации — или совпадение темпераментов? Судя по всему — второе. Они совпали. Отыскали друг друга шпионским образом, как два агента опознают друг друга по половинкам одной и той же статуэтки, одного и того же ключика.

Чувственные коды Илоны и Питера не требовали привыкания. Они будто знали друг друга всегда, будто искали и не чаяли найти. Так не бывает, но случилось. Им стало страшно. Первое чувство. Уже потом — нега, блаженство, растворение. Подушечками пальцев Питер почти неосязаемо водил по гибко изогнутой навстречу его касаниям шее, потом косточку под нежными локонами нащупал, провел ладонью к темени, Илона податливо склонила и тут же вскинула голову навстречу — веселый «мячик-раскидайчик», послушная игрушка из фольги, невесомый шарик, раньше все такими в детстве играли, он еще резинкой тоненькой опутан. Она повиновалась без сопротивления, без усилий. Илона предвосхищала его движения, вкрадчивая власть ей льстила. «Я ему расскажу потом про ярмарочный „мячик-раскидайчик“, это смешно, забава немудреная, а объяснить… объяснить… да как это вообще можно объяснить — про шуршащий пухлик на резинке вокруг ладони, девчачью радость, или про то, как липкий леденец на толстой деревяшке был самым лучшим и сладким в мире?»

Такими навороченными путями шли они друг к другу, столько всего должно было случиться! — так часто говорят влюбленные, но в данном случае правда. Разные страны, языки, сферы, знакомые, друзья. И вдруг вылупилась встреча. Столько имен переплелось, столько лиц, мест, событий — и содействие Павла, и конкурс, и доселе неведомый А., и Эмиль Барденн, и Митя Вележев.

А странно, они одновременно вспомнили о нем. И странно, оба не почувствовали угрызений совести, нависающей тени предательства, что может стать зловещим призраком. Она вспомнила, что пора Мите звонить, обещала ведь.

Вначале — звонок в пресс-центр: да, Вележев в списке финалистов. Десять человек, Знаменский в их числе. Ей стали перечислять остальные фамилии, но она разъединилась, нажала кнопку «Митя», он тоже не сразу ответил, долгие гудки, она встрепенулась, наконец он ответил: сонный голос внезапно разбуженного человека.

Илона тут же завопила в трубку: «Митя, ты в финале, золотой мой! И Питер Уэйль готов обсуждать с тобой условия контракта, сейчас мы вместе готовим проект твоего теснейшего сотрудничества с лондонской „Piter&Co“. Ты доволен, дорогой? Даже если нет — я тебя поздравляю! И приветствия от господина Уэйля, твое сегодняшнее исполнение убедило его окончательно. Он решился. Мы в тебя верим».

— Илона, любимая, спасибо тебе! Я уснул, придя в гостиницу, даже не сразу понял, кто звонит, о чем ты говоришь. Провалился, будто умер на какое-то время. С трудом в себя прихожу. Вроде снова жив.

— Митя, не умирай. Я с тобой и всегда буду с тобой. Ты самый талантливый! Мы победим, дорогой, но не забудь поужинать. Уверена, обед ты проспал, так?

— Да, Илоночка, ты все знаешь. А я так испугался, мне приснилось, что ты…

— Глупости какие. Я здесь, но смертельно устала. И тоже хочу спать. До завтра.

Питер гладил ее ногу, ладони скользили по бедру, он целовал чуть повыше колена, в том месте, где кожа становится чуть прозрачной, сокровенной. Молчал. Потом спросил:

— Ты считаешь, это правильно?

— Я уверена. Во-первых, Митю нельзя расстраивать. А во-вторых, я не перенесу, если он будет обижен кем бы то ни было, тем более мной. Он женат на музыке, Питер. Так будет всегда. В-третьих, совсем без него я пока не могу. Мне тревожно. Он часть меня. Это совсем иное, поверь мне. Но мне так спокойней. Мне так понятней. Я люблю тебя.

— Спасибо, что не сказала: и всегда буду любить. А я никогда не смогу без тебя, Илона. Смешно звучит, но правда. Любовь, говорят, побеждает препятствия. Если это любовь. — Он поймал себя на странной мысли, никогда ранее он и представить себе не мог, что такое придет в его мудрую голову солидного человека, склонного к авантюрным проектам, но ему, черт побери, нравилось смотреть на нее! Сейчас — когда она так уютна в его постели, носиком доверчивым в плечо уткнулась, он мог расправлять кудряшки с каштановым отливом, а они не расправлялись ни в какую. Пушистые, колкие слегка. Ему нет никакого дела до того, как они разрулят ситуацию в будущем. Он ее не отпустит. Он искал слишком долго, да и не искал, сама нашлась. Так получилось.

Это стало жизненно важным: видеть Илону. И когда она говорила по телефону, он вовсе не вникал в смысл того, о чем воркует волшебный голос. Питер рассматривал, как двигается ее правая щека, соприкасающаяся с мобильником, как пальчик нервно теребит локон — это уже на другой руке пальчик с французским маникюром, тоненький. И вся она тоненькая, но жопка розовая и тугая, как выточенная. И темнота соска, окруженного пупырышками, на миг торчком сердцевинка, потом распластывается. И болотная зелень блядских, всегда удивленных глаз.