Досье «ОДЕССА» - Фредерик Форсайт Страница 40

Носок натянули Миллеру на голову до самого носа. Петер вспомнил холодные голубые глаза человека в отеле «Дрезен» и слова Визенталя: «Будьте осторожны – эти люди миндальничать не станут». Потом он вернулся мыслями к Мотти и подумал, как могло получиться, что один из них читал газету на иврите в Центре еврейской общины.

Машина ехала минут двадцать, потом затормозила и остановилась. Миллер услышал, как открылись ворота. Автомобиль вновь рванулся вперед, но тут же остановился. Миллеру помогли выйти и провели по двору в дом – он почувствовал на лице сначала холодный ветер улицы, а потом теплый воздух помещения. За спиной захлопнулась дверь, Миллера заставили спуститься на несколько ступенек, видимо, в подвал, хотя там было тепло, а кресло, в которое его усадили, покрывал хороший чехол.

Чей-то голос сказал: «Снимите повязку», – и носок убрали. Миллер заморгал – глаза отвыкли от света.

Помещение, куда он попал, располагалось явно под землей – окон не было. Но под потолком гудел вентилятор. Подвал был обставлен удобной и дорогой мебелью. Он, по-видимому, предназначался для собраний: у дальней стены стоял длинный стол с восемью стульями. Посреди, на круглом коврике, располагался кофейный столик. Больше в подвале, кроме пяти кресел, ничего не было.

У длинного стола, светясь извиняющейся улыбкой, стоял Мотти, а те двое, что привезли Миллера – оба крепкие мужчины средних лет, – облокотились на спинки кресел справа и слева от Петера. Напротив сидел четвертый мужчина. Водитель остался наверху, у входной двери, решил Миллер.

Четвертый мужчина был, очевидно, за главного. Он устроился в кресле, а трое его подчиненных стояли. На вид ему было около шестидесяти. Он был тощий, костлявый, с впалыми щеками и крючковатым носом. Но больше всего беспокоили Миллера его глубоко запавшие пронзительные глаза. Глаза фанатика.

– Добро пожаловать, герр Миллер, – произнес старик. – Извините за то, каким странным способом вы попали сюда. Мы воспользовались им, чтобы безболезненно вернуть вас в отель, если вы откажетесь от моего предложения. Мой друг, – он указал на Мотти, – сообщил, что вы разыскиваете некоего Эдуарда Рошманна. И чтобы подобраться к нему, готовы проникнуть в «Одессу». Но одному вам это не удастся. А нам выгодно иметь в «ОДЕССЕ» такого человека, как вы. Поэтому мы согласны вам помочь. Понятно?

– Значит, вы не из «ОДЕССЫ»?

Старик поднял брови:

– Боже мой, вы поставили все с ног на голову. – Он закатал левый рукав рубашки. На плече синими чернилами был вытатуирован номер. – Аушвиц, – пояснил старик. – А они, – он указал на стоявших рядом, – отведали Бухенвальда и Дахау, – он расправил рукав и продолжил: – Герр Миллер, кое-кто считает, что убийц нашего народа нужно отдавать в руки правосудия. Мы с этим не согласны. Сразу после войны я разговаривал с английским офицером и одну его мысль пронес через всю жизнь. Он сказал: «Если бы они убили шесть миллионов англичан, я тоже сотворил бы памятник из черепов. Но не тех, кто погиб в концлагерях, а тех, кто загнал туда людей». Это простая, но убедительная логика, герр Миллер. Я и мои люди решили после войны остаться в Германии лишь с одной целью – мстить. Мы фашистов не арестовываем. Мы убиваем их как крыс. А звать меня Леон.

Четыре часа Леон допрашивал Миллера, пока не убедился, что намерения журналиста искренни. Как и многие до него, Леон не понял, что двигало Петером, и вынужден был признать, что журналиста толкало отвращение к злодеяниям фашистов. Покончив с вопросами, Леон откинулся на спинку кресла и долго разглядывал молодого человека.

– А вы понимаете, сколь рискованно пытаться проникнуть в «Одессу», герр Миллер? – спросил он наконец.

– Могу себе представить, – сказал Миллер. – Ведь я слишком молод.

Леон покачал головой:

– Внедрять вас туда под вашим собственным именем бессмысленно. Во-первых, у них есть списки всех бывших эсэсовцев, и Петер Миллер там не значится. Во-вторых, вы должны постареть по крайней мере на десять лет. Словом, надо превратить вас в другого человека, некогда на самом деле бывшего эсэсовцем. На поиски такого уйдет много времени и хлопот.

– Неужели такой вообще найдется?

Леон пожал плечами:

– Это должен быть человек, смерть которого нельзя проверить. Прежде чем принять кого-нибудь в свои ряды, «ОДЕССА» тщательно его экзаменует. И экзамены эти не из легких. Чтобы успешно их сдать, вам придется несколько недель прожить с настоящим офицером СС, который научит вас обращению и поведению, расскажет обо всех тонкостях. К счастью, такой человек у нас есть.

– Но почему он этим занимается? – изумился Миллер.

– Тот, о ком я говорю, – странная птица. Это бывший капитан СС, искренне раскаявшийся в содеянном. Его замучила совесть, и он вступил в «Одессу», чтобы сообщать властям о местонахождении разыскиваемых военных преступников. Он и теперь занимался бы этим, если бы его не разоблачили в «ОДЕССЕ». Чудом ему удалось спастись, и сейчас он живет под чужим именем неподалеку от Байройта.

– Что мне еще придется выучить?

– Все о том, в кого вы перевоплотитесь. Где и когда он родился, как попал в СС, где обучался и служил, номер части, фамилию командира и прочее. Кроме того, за вас должен поручиться кто-то, чьему слову в «ОДЕССЕ» поверят. Устроить все это непросто. На вас, герр Миллер, мы потратим много времени и хлопот.

– Но ради чего?

Леон поднялся и прошелся по ковру.

– Мы хотим мстить. Поэтому нам нужен не только Рошманн, но и другие скрывающиеся от властей фашисты. Их имена вы нам и добудете.

Миллер понимающе кивнул и спросил:

– А вы пытались внедрить своих людей в «Одессу» раньше?

– Дважды, – ответил Леон.

– Ну и как?

– Труп первого выловили потом из канала. При пытках у него вырвали все ногти. Второй просто исчез. Ну что, не передумали?

Миллер пропустил вопрос мимо ушей:

– Если вы столь тщательно работаете, почему их разоблачили?

– Они оба были евреи из концлагерей, – объяснил Леон. – Мы попытались свести татуировку с их рук, но шрамы остались. Кроме того, они подвергались обрезанию. Вот почему, когда Мотти сообщил, что нашел немца, настроенного против СС, я этим заинтересовался. Кстати, вы обрезаны?

– Нет, разумеется.

Леон удовлетворенно кивнул:

– Значит, ваши шансы улучшаются. Остается лишь изменить вашу внешность и обучить вас очень опасной роли.

Было далеко за полночь. Леон взглянул на часы и спросил:

– Вы ужинали?

Журналист покачал головой.

– Мотти, – произнес Леон, – нашего гостя следует покормить.

Мотти улыбнулся, кивнул и вышел.

– Вам придется переночевать у нас, – оказал Леон Миллеру. – И не пытайтесь уйти. На двери три замка, и все закрываются снаружи. Дайте мне ключи от машины, и ее пригонят сюда. Лучше на несколько недель убрать «ягуар» подальше от людских глаз. По счету в отеле заплатим мы, а ваши вещи перенесем сюда. Утром вы напишете письма родителям и девушке, если она у вас есть, объясните, что в ближайшие несколько недель, а может быть, и месяцев они вас не увидят. Понятно?