Вставная челюсть графа Дракулы - Наталья Александрова Страница 40

— Я сказал — буду стрелять! — повторил сержант, наэтот раз значительно тише. — Руки за голову! Следующий раз прострелюлоктевой сустав!

Киллер с уважением взглянул на сержанта и послушно завелруки за голову. У него вдруг резко заболел локоть, как будто ретивый милиционеруже выполнил свою угрозу.

Где-то рядом истошно завопила перепуганная женщина. Громилы,только что крушившие «Хонду», исчезли, словно сквозь землю провалились,пользуясь тем, что сержанту явно не до них. От здания вокзала поспешал, трясятрудовым животом и вытирая клетчатым платком потную багровую лысину,непосредственный начальник Синичкина капитан Арбузов. Синичкин покосился наначальника и, не дожидаясь его, подошел к задержанному, не опуская стволпистолета, и ловко, одной рукой, застегнул на нем наручники.

Та самая крестьянка, которая послужила причиной драки возлезеленой машины, приведения этой машины в полную негодность и последующегоареста убийцы, брела по площади, устало передвигая ноги и бормоча себе под носчто-то неодобрительное. Заинтересованный наблюдатель, прислушавшись, разобралбы обрывки фраз «темного человека всякий обидеть может» и «не люблю я городаэтого, люди в нем злые, как собаки…»

Но никто не интересовался простой, плохо одетой деревенскойбабой. Мало ли таких в районе вокзала бродит — подаяния просят, либо чегоспереть норовят… Народ в районе вокзала ужас до чего вороватый, так чтомногочисленным прохожим некогда по сторонам зевать, им за своими вещамисмотреть нужно.

Женщина шла, не торопясь, и даже остановилась ненадолгоперед витриной с пышечным автоматом. Постояв немного, она пошла дальше,оглядываясь и загребая ногами.

Вскоре рядом остановились синие «Жигули» — именно эту машинуЛеня Маркиз угнал утром, когда собрался ехать на вокзал. Совершенно не к чемубыло светиться на своей собственной.

— Эй, тетка! — окликнул крестьянку водитель синих«Жигулей». — Садись, подвезу!

Она остановилась и оглянулась на водителя через плечо. Напервый взгляд ни в машине, ни в водителе не было ничего подозрительного —машина самая обыкновенная, довольно потертая, и водитель приятной, носовершенно незапоминающейся наружности. Тетка еще раз опасливо огляделась, новсе же села на переднее сиденье с опаской.

— Не развалится таратайка-то твоя? — спросила она,малость осмелев, когда умостилась и прижала узелок к груди.

— Если не нравится моя машина, то иди пешком! —буркнул водитель, обидевшись. — Или вон в «мерседес» попросись!

— Да ладно, дяденька, ты уж не сердись, —примирительно сказала крестьянка. — Шумно как у вас в городе, душно,дышать невмоготу, то ли дело у нас в деревне — красотища, морозец, снежокбеленький. .. Утром выйдешь на дойку, вдохнешь полной грудью, воздух такой…

— Навозом небось несет, — вставил водитель.

— А и что, что навозом, — упрямо сказалатетка, — вы, городские, уж очень привередливые. Что плохого, если навозом?Небось, молочко-то любите, и творожок, и сметанку…

— Точно, — согласился водитель, с усмешкойпоглядев на свою соседку, — а чего же тебя к нам в город занесло, если вдеревне так хорошо? И на кого ты свою скотину оставила?

— Скотину я на Люську оставила, на золовку свою… так ито сердце не на месте — так и стучит, так и стучит — хорошо ли она за коровойходит. Ни в жисть бы в этот город не поехала, так, вишь, дела у менятут, — насупилась тетка, — а какие, не спрашивай, все равно не скажу,хоть пытай меня каленым железом.

— Да надо больно про дела твои знать! — усмехнулсяводитель. — У самого проблем хватает!

— А ты куда это меня везешь? — всполошиласьтетка, — чтой-то ты петляешь… Мне на Введенскую улицу надо!

— Да ну! — удивился водитель, — да ведь и ятам проживаю! У тебя какой дом?

— А тебе зачем? — снова в голосе тетки прозвучалакрестьянская подозрительность.

— Да просто так, — водитель пожал плечами, —не хочешь — не говори! Мне это как-то без разницы…

Тетка размотала платок и на лице ее отразилась интенсивнаяработа мысли.

— Так может по-соседски подешевле возьмешь? —спросилаона вкрадчиво.

— Да ладно уж, договоримся…

— Ой, спасибо! — повеселела тетка. — А то вытут в городе такие жадные… Но меня Люська, золовка моя, научила. Ты, говорит,Прасковья, как сядешь в машину, так полтинник в кулаке зажми, а потом стой насвоем — мол, нет больше денег, хоть что со мной делайте!

— Круто! — восхитился водитель. — И где жтвой полтинник?

— Еще не доехали…

— А пока ты денежки-то где хранишь — в трусах или влифчике? — полюбопытствовал водитель.

— Охальник! — тетка хлопнула его по руке, так чторуль вильнул в сторону.

— Осторожнее! — закричал водитель, — с тобойв столб чуть не въехал! И вообще, Лолка, кончай придуриваться, тебе не надоело?

— А что такого? — спросила Лола, перекладывая свойдрагоценный узелок на заднее сиденье, потом бросила туда же клетчатый платок.

Она погляделась в зеркальце и вытерла грязные разводы налице.

— Хороша! — не утерпел Маркиз. — Хороша, ажслезы душат! И скажи пожалуйста, зачем ты приперлась на вокзал? И как тыузнала? За мной следила?

— Надо больно, — надулась Лола, — просто янашла в фитнес-центре пакет для нас, который оставил там твой ВячеславСергеевич.

— Он совсем не мой… — по инерции начал Леня, но тут жеспохватился:

— Как ты сказала? И как ты его нашла?

Лола посоветовала своему компаньону смотреть на дорогу,после чего кратко рассказала ему о своих приключениях в бассейне, умолчав лишьо голом мужике с портфелем и о том, что она видела в «Геракле» своего знакомогостаричка Николая Ардальоновича. Про эту встречу она просто забыла.

— Как же ты могла не рассказать мне такие важныевещи? — вскричал Леня и даже на миг выпустил из рук руль, так что едва неврезался в черный «Ниссан», — если бы я узнал об этом в субботу, мне непришлось бы бегать как савраска все выходные и рисковать жизнью!

— Ничего, тебе полезно потрудиться, — холодноответила Лола, — все лучше, чем по бабам шастать…

Леня тут же стал тише воды, ниже травы и думал только ободном: как же Лолка догадалась?

Лола же, оставив за собой последнее слово, откинула голову имечтательно проговорила:

— Как хорошо! Теперь я смогу наконец отдохнуть изаняться собой! И одеваться в приличные, достойные меня вещи, а не в шмотки свещевого рынка и не в рваный тулуп из театрального реквизита!

— С чего это ты взяла? — спросил Леня. —Работа еще не закончена.

— Как? — вскричала Лола. — Разве ты необезвредил убийцу? Его арестовала милиция, я видела, теперь уж не выпустят…