Дипломатия греха - Дмитрий Леонтьев Страница 40

В наполненной яростью и бессилием тишине я вышел из квартиры. На лестничной площадке все еще ворочался, не в силах подняться, незадачливый «дворецкий». Подняв на меня мутные от нокаута глаза, оскалился:

— Три дня есть у тебя, сука! Всего три дня! А потом ты сдохнешь! Я твою шкуру у «папы» любой ценой выклянчу! Три дня!..

— Это хорошо, — заметил я, — когда точно знаешь, что у тебя есть целых три дня. Обычно не знаешь, доживешь ли и до завтрашнего дня то ли в открытый люк провалишься, то ли кирпич на голову упадет. Теперь я уверен, что у меня есть целых три дня. Спасибо.

Присев на корточки рядом с ним, я вставил свою недокуренную сигарету в окровавленные губы «дворецкого», подался и быстрым шагом пошел прочь.

* * *

Из уличного телефона-автомата я долго и безуспешно пытался дозвониться до квартиры Разумовского, но трубку никто не поднимал. Куда исчез иерей, я понял, увидев на скамеечке у двери своего кабинета широкоплечую фигуру.

— Как? — поинтересовался он, входя за мной в кабинет.

— Очень хорошо, — отозвался я, устало опускаясь на стул. — Первый раз в жизни я влип по-настоящему. Фильмы и книги про героев-одиночек это хорошо, но «жаждущий смерти» Чарльз Бронсон и «спрутолов» Катаньи имели дело с сопливой американской и итальянской мафией, в глаза не видя пи одного русского костолома… Я потенциальный покойник, отче. Только что я имел наглость предъявить Копылову… Нет, ну надо же, а?! Жил себе спокойно, ловил карманников…

— Не заводи снова свою волынку, — улыбаясь, остановил меня Разумовский.

— А что ты радуешься?! — возмутился я. Тебе хорошо, да?! Тебе весело?! Тогда поделись этой радостью со мной, потому что я не вижу тут ничего смешного. Кто теперь поможет мне?! Милиция? Церковь? А-а! «догадался» я. Массы! Народное ополчение, уставшее от криминального террора. Народный герой Куницын и иерей Разумовский поднимают народ на борьбу с преступностью. Посмертно им воздвигнут памятник на Красной площади рядом с памятником Минину и Пожарскому.

— Это тебя с испугу так пробрало?

— Нет, от удовольствия. Я мазохист. Это ведь я сам согласился тебе помочь, сдуру сунулся в самое пекло, а там моя вяло текущая шизофрения обострилась… Говоря проще, сам не знаю, как это получилось…

— Но ведь ты не просто так пошел к нему домой? Вряд ли ты надеялся, что он добровольно облагодетельствует подопечную. Что ты задумал?

Вздохнув, я откинулся на спинку стула.

— Мне дали марку, цвет и часть номера автомашины того парня, что расселял квартиру. По неполным данным я установил его фамилию и адрес. Сухорощенко Александр 1973 года рождения, прописан на проспекте Культуры вместе с матерью, но живет в центре. Снимает квартиру на Старо-Невском. Мелкая сошка, которой посчастливилось найти возможность услужить шефу. Думаю, сперва он и не думал про деньги, рассчитывая только на благодарность, доверие босса, но потом… Как говорит один мой знакомый: «Жадность порождает бедность». Я его сдал Копылову. Теперь у парня начнутся серьезные проблемы. Постараюсь этим воспользоваться.

— Как?

— Как получится, буркнул я, — нс требуй от меня сразу слишком многого. Вероятно, Копылов заставит его доделать работу, разобравшись со старухой, а я нажму на него со своей стороны, направляя в нужное русло. Деньги-то у него остались… Вот и пусть покупает ей хотя бы комнату. А потом буду думать, как выпутаться самому. Я-то влип покруче…

С удивлением я увидел, что Разумовский от души веселится.

— Что? Что здесь смешного?! Ты уже представляешь, как я буду выглядеть разрезанный на кусочки?.

— Я в тебе не ошибся, с нескрываемым удовольствием заметил Разумовский. Есть в тебе все же сумасшедшинка.

— Сумасшедшинка?! Да во мне семьдесят пять килограмм идиотизма! Блин, отче, иди отсюда, и без тебя тошно!

— Я верил, что именно так ты и поступишь.

— Молодец! А теперь иди и приготовь все к отпеванию раба Божьего Николая Куницына, блаженного от уголовного розыска.

— Хватит себя жалеть, лучше подумаем, что дальше будем делать.

— Дальше? Это совсем просто. Внутренний голос мне подсказывает, что для полной уверенности в завтрашнем дне мне требуется обойти всех воров в законе и авторитетов города и каждому отвесить по оплеухе. Может, тогда меня официально объявят юродивым и не тронут. По крайней мере, индейцы сумасшедших не убивали.

— Признаюсь, что я не только догадывался, что ты сделаешь, но еще и немного к этому подготовился. На тот случай, если у этого парня… Сухорощенко не будет возможности возместить стоимость квартиры. В этом смысле предпочтительнее иметь дело все же с Копыловым. Мы, конечно, рискуем, но что гласит закон потревоженного муравейника?

— Спасайся, кто может.

— «Нет. Спасай самое ценное».

— Увы, мы его не потревожили. Сегодняшний инцидент для Копылова — что укус комара слону в ухо, немножко странно, немножко дискомфортно, но не более.

— Это ты так думаешь, со своей точки зрения. А поставь себя на место Копылова? Ни один нормальный человек не сможет себе представить себе, что такую махину как Копылов, ворочающей сотнями миллионов рублей и десятками человеческих судеб, кто-то может потревожить по столь незначительному поводу. Тем более столь маленький чиновник…

— Я попрошу!

— Копылов просто не сможет представить, что на свете существуют люди, которые живут своей работой, едва сводят концы с концами на одну зарплату, неделями живут в кабинетах и при всем этом не имеют белого билета. А раз он не может этого представить, то предположит хитроумную разработку, предпринятую в отношении него сотрудниками спецслужб. Твое появление для него часть сложной игры, смысл которой он и пытается сейчас разгадать.

— Сейчас он пытается выстроить в очередь толпу бритоголовых, желающих со мной разделаться, и составляет списки добровольцев.

— Ты переоцениваешь свою скромную персону. В настоящее время он собрал своих ближайших помощников и прорабатывает варианты, на которых они могли прогореть, и из-за чего могла возникнуть необходимость подобной акции со стороны МВД или ФСБ.

— Ты говоришь с такой уверенностью, словно сам там присутствовал.

— А если и так?

— Только вот этого не надо… Сейчас не время для мистификаций. Ты не мог ни видеть, ни слышать, то, что там происходило. У них превосходная аппаратура, исключающая любое прослушивание. Раз в месяц проводится санобработка по вычистке «жучков!». Любые возможные для прослушивания участки контролируются. Места для квартир и офисов заранее подбираются с учетом возможности наблюдения. К тому же они на корню перекупают негодяев, каким-то чудом попавших в спецслужбы, и те работают на них честно и преданно. У некоторых преступных группировок существуют собственные службы безопасности, оснащенные превосходной техникой. Уверяю тебя, квартира Копылова охраняется, как секретный объект. Там установлены все возможные и невозможные средства защиты.