Пляж острых ощущений - Ольга Степнова Страница 4

— Слушай, — возмутился я. — В конце концов я тоже могу тебя приревновать. Эти звезды отечественной беллетристики, которых ты собираешься обихаживать целых два месяца, наверняка здоровые, молодые, небедные мужики, пребывающие в постоянных поисках острых ощущений.

— К сожалению, — вздохнула Элка, — все эти звезды, как правило, нервные, рассеянные, восторженные, впечатлительные феи от тридцати до шестидесяти лет. Мне с ними будет очень и очень трудно. Эля предупредила.

— Давай удерем отсюда, — предложил я. — Мне совсем некуда девать знакомства с местными чиновниками и бизнесменами.

— Зато мне есть куда, — вздернула Элка свой нос, встала и пошла вдоль столов. — И потом, знаешь, сколько бабок отвалил Сазон за все это? — крикнула она мне издалека, изобразив рукой жест экскурсовода, показывающего достопримечательности.

Я остался в тоскливом одиночестве и полчаса просидел, наливаясь вишневым соком и наблюдая, как Элка ловко ввинчивается в компании, разбивает парочки, затирая им что-то такое, от чего пьяный люд начинал улыбаться и лез к ней целоваться.

Мне опять стало тошно. На этот раз совершенно точно от вишневого сока.

— Ну вот, вроде бы всех окучила, — подошла ко мне наконец Элка. — Все спрашивают, когда подъедет Сазон, а я вру, что ждем его с минуты на минуту, что он вот-вот появится, что… — У нее тренькнул мобильник, который болтался на шнурке на груди и окончательно портил имидж невесты. — Опять! — воскликнула Беда, и начала читать текст с дисплея: — «Секс задерживается, буду только завтра в обед, поздравляю с браком, Сазон». Черт! Вот уж не думала, что у нас такой сексуально озабоченный дед!

— Да позвони ты ему уже наконец!

— Звонила, он не берет трубку. Наверное снял слуховой аппарат, а виброзвонок его не берет, от него он просто начинает чесаться. Слушай, а что ты там говорил насчет «отсюда удрать»?

Я не успел ей ответить. В дверях зала возникла дама. Дама как дама, иначе не назовешь, учитывая длинное платье, шляпу с вуалью, полупрозрачные перчатки до локтя и осанку царицы. Открытые участки ее тела намекали на долгий и тернистый жизненный путь, но стройная фигура указывала на то, что есть способы победить время.

Царственным жестом откинув вуаль с лица, дама обвела взглядом присутствующих. Ее появления никто не заметил, и это совсем не понравилось даме. Она подняла руку и шаловливо, но требовательно потрепала китайские колокольчики, гроздью свисавшие над ее головой. Их мелодичный перезвон потонул в ресторанном шуме — многоголосом гуле и громкой музыке. Дама продолжала теребить колокольчики и на ее лице прочно поселилась досада.

Меня стала веселить эта пантомима.

— Генриетта Владимировна! — подскочила вдруг с места Элка. — Ну наконец-то! — Она ринулась к даме и как заправский лакей, подхватив ее под локоток, подвела к соседнему столику, отодвинула стул и даже, кажется, пыль с него успела смахнуть, прежде чем дама села.

Имя, которое выкрикнула Беда, показалось мне смутно знакомым.

Генриетта Владимировна. Где-то я о таком читал.

— Кто это? — спросил я у Элки, когда она подошла.

— Ты издеваешься? — пошла вдруг она в наступление. — Делаешь из меня идиотку?

— Вовсе нет, — растерялся я. — Я не знаю кто эта расфуфыренная тетка. Первый раз ее вижу.

— Первый?! — прищурилась Беда.

Я еще раз внимательно посмотрел на даму. Возле нее уже вился какой-то седовласый упырь в льняном пиджаке и прочими свидетельствами его состоятельности. Он наливал даме шампанское, целовал ручку и что-то шептал на ушко с самым заговорщицким видом. Дама снисходительно позволяла ему наливать, целовать и шептать.

— Первый, — уверенно подтвердил я.

— Ну ты даешь, — у Элки в голосе мелькнуло сочувствие.

Я снова взглянул на даму, и это подглядывание исподтишка стало меня раздражать.

— Ты знаешь, я могу не знать в лицо весь местный бомонд. Вернее, я совершенно точно его не знаю, поэтому не надо корчить из себя умную, а из меня идиота.

— Это мама твоя, Бизя, — проникновенно сказала Элка мне в ухо.

— Что?!! — Я подскочил как ошпаренный, но взял себя в руки и сел.

Дело в том, что меня вырастил дед. Подполковнику в отставке Сазону Сазоновичу Сазонову мои родители подкинули меня, едва мне исполнилось восемь лет. Они были журналистами, причем принадлежали к элите этой профессии, а именно — той, которая называлась «международниками». Длительные командировки «за рубеж» и полное отсутствие в их жизни того, что называется «домашним уютом», подтолкнуло их к мысли сдать дитя на воспитание оседлому деду, проживающему к тому же в курортном городе.

Как-то уж так случилось, что общение с ними с годами свелось на нет. Мы не перезванивались, не писали друг другу писем, не общались по электронной почте, не наезжали друг другу в гости, — просто гипотетически знали, что мы есть, что, в сущности, мы чужие люди и нам не о чем поговорить за круглым столом, попивая чай.

Так уж случилось, что мы стали чужими людьми, и черты родительских лиц начисто стерлись из моей памяти. Лет восемь назад до меня дошли слухи, что родители развелись, что отец женился какой-то мулатке, получил американское гражданство и остался жить в Нью-Йорке. Мать вроде бы осталась в Москве, и тоже не осталась одна — вышла замуж. Вроде бы они оба по-прежнему работали журналистами.

Вроде бы так.

— Почему ты мне ничего не сказала?! — прошипел я, тиская под столом край скатерти, как истеричная барышня.

— Как не сказала? Как не сказала?! Да я все уши тебе прожужжала о том, что Сазон приказал мне связаться с твоими родителями и пригласить их на свадьбу! Ты кивал головой как попугай! Ты совсем не слушал меня?

— Что, и папа здесь?! — сердце мое, как принято говорить, упало.

— Нет, — со злостью прошептала Беда. — Сергей Сазонович приехать не смог. Он прислал поздравления и просил передать привет отцу. Я же показывала тебе открытку! — последнюю фразу она почти выкрикнула.

Я признал, что не совсем прав в том, что частенько ухожу «в отключку», когда Элка трещит как сорока, вываливая на меня ворох всяческих новостей.

— Тише, — я легонько пихнул ее в бок. — Тише! Просто все как всегда — ты святая, а я козел.

— Что?!!

— Ну прости, я действительно не всегда внимательно слушаю то, что ты мне говоришь. Что делать-то?!

— Знакомиться с мамой! — фыркнула Элка. — Она только что с самолета, в загс не успела, ее встретили и привезли в ресторан охранники Сазона. Генриетта Владимировна пробудет в городе две недели.

— И где она будет жить? — голос мой дрогнул и сорвался на пошлый фальцет.

— С нами, — широко улыбнулась Элка. — В квартире Сазона всем места хватит.

— Давай удерем! — простонал я и пригнулся под стол. — В тридцать лет получить в подарок на свадьбу маму в шляпе с вуалью — это не для меня!