Время нашего страха - Чингиз Абдуллаев Страница 4

Спустя несколько лет подобный инцидент повторился уже вшколе. В наш дружный класс попал второгодник, который умудрялся оставаться вкаждом классе по два или три года. Нам было по двенадцать лет, а ему ужешестнадцать. И он не просто колотил наших мальчишек, но и позволял себе наднами издеваться. Особенно доставалось тщедушным и слабым ребятам, которые егопросто боялись. Вот тогда мы и решили действовать. Сразу несколько самыхкрепких ребят набросились на него в раздевалке. Знаете, что было самое смешное?Даже самые слабые ребята просили разрешить им подраться с этим мерзавцем. И мыего хорошо побили. Это моё самое приятное воспоминание, – признался Дронго. –Через несколько дней он перевелся из нашего класса.

– Ну вот, видите, – обрадовался Ледков. – Только Хомичевскийникуда не перевелся. Он ведь жил в нашем дворе и водил дружбу со своей компанией.К этому времени он ушел из школы и учился в каком-то ПТУ. Но однажды,сорвавшись, ударил ножом преподавателя физкультуры нашей школы. Говорили, чтотот узнал про наркотики, которыми они торговали. Толик Хомичевский принес нож ихотел спрятать его за флигелем, но Байрам увидел, куда он его прячет. И потомрассказал нам. Кто-то из нас проговорился родителям. Нож нашли, передалиучастковому, и Толику дали четыре года тюрьмы. Потом говорили, что ножом ударилне он, это был не его нож, он хотел помочь кому-то из своей компании, но ничегоуже нельзя было сделать. Через несколько лет Толик снова появился у нас водворе. Он прошел мимо нас и зло погрозил нам всем кулаком, но подходить нерешился. К тому времени мы уже заканчивали школу и довольно сильно вытянулись.Боря Туричин занимался боксом, я был неплохим самбистом, Женя ходил в секциюдзюдо. В общем, нападать на нас шестерых было безумием, и, похоже, он этопонимал. Потом он снова попал в тюрьму, на этот раз за грабеж и покушение наубийство. Ему дали восемь или десять лет. Больше я его не видел. Но Женявстретил его однажды, лет пятнадцать назад.

– Д-да, – подтвердил Петунин, поправляя очки, – мыв-встретились с ним на футболе. Я б-был с двумя друзьями. Мы п-проходили мимо,когда он м-меня окликнул. Я его не сразу узнал. Он сильно п-постарел, был одетв старую к-куртку. Он п-попросил денег. И я ему д-дал. Немного дал. Онпоблагодарил, схватил м-мою руку двумя своими руками. З-зубы у него былип-плохие.

– И всё?

– Д-да.

– И вы полагаете, что спустя тридцать или сорок лет он решилотомстить вашей компании таким непонятным образом? Послал всем предупреждения,чтобы они знали о готовящихся убийствах? В таком случае почему не намекнул, закакие грехи? И почему так долго ждал?

– Не знаю, – признался Ледков. – Но кто-то начал с того, чтозадушил именно Байрама Низамова. Поэтому мы и подозреваем Толика Хомичевского.Его называли «Кривой Толик». В лагере кто-то ударил его, и у него былнеприятный шрам на левой стороне лица.

– А как он послал письмо вашему другу Кроссу? По почте?

– Нет. Письмо подбросили в почтовый ящик. Как и остальныепять. Или три, про первые два мы не знаем, как они попали к Боре и Байраму.

– Когда пришли письма?

– Примерно полтора месяца назад. Почти всем сразу. Мыпроверяли.

– И Кроссу в Эстонию?

– Да. Мы поэтому и вычислили Толика. Ведь из-за него Арнольдтогда попал в больницу. Вот он и решил проявить такое воровское «благородство».Сначала приговорил Низамова, который увидел нож, а последним решил убитьАрнольда, которого он немного пожалел.

– Теория интересная, но, по-моему, дикая, – пожал плечамиДронго. – Прошло столько лет. Зачем ему столько ждать? И зачем мстить подобнымобразом? Если он хочет убивать, то может сделать это так, чтобы следователи недумали о самоубийствах. Зачем тогда он выбросил из окна вашего друга Туричина,а не задушил его? Или не убил каким-нибудь другим способом? Ножом илипистолетом. Почему оставил возможность двусмысленного толкования смертифармацевта?

Ледков огорченно кивнул в знак согласия. Очевидно, этутеорию выдвинул именно он. Петунин сразу согласился.

– Я т-тоже не думал, что это Толик. – Признался он. – Я егов-видел тогда на футболе. Он имел т-такой жалкий вид.

– Больше никаких подобных типов в вашем дворе не было? –уточнил Дронго.

– Не было, – ответил Ледков. – Мы до сих пор туда ездим. Унас был очень дружный двор. И все нас помнят.

– И никто из вас больше там не живет?

– Почему? Живут. Мама Жени там живет, – показал на ПетунинаЛедков. – Родители Кима там живут до сих пор. Отец очень старый, на улицу почтине выходит. С ними живет сестра Кима и её семья. У неё двоемальчиков-близнецов, уже в девятом классе. И прекрасный муж, тоже врач. Сипаковбыл известный хирург и получил тогда большую четырехкомнатную квартиру.

– А остальные?

– Наша семья переехала в Сокольники, отец перешел на работуглавным технологом на другое предприятие. Сейчас у меня квартира на Ленинскомпроспекте. У Байрама никого не осталось, сестра уехала в Казань. У Бори не былосестер и братьев, семья Кросса сейчас в Эстонии. Вот, собственно, и всё.

– Вы не рассказали про свою семью и про семью вашего другаПетунина, – напомнил Дронго. – Вы были единственными детьми в своих семьях?

– Нет, – ответил Ледков, – у меня два брата. Оба младшеменя. Один работает дипломатом в Мексике, он там советник в нашем посольстве.Другой, самый младший, пошел по папиной линии. Стал главным технологом наНоволипецком комбинате. А у Жени Петунина сестра вышла замуж за грузина исейчас живёт в Санкт-Петербурге, её супруг возглавляет крупную страховуюкомпанию.

– У вас есть семья? – уточнил Дронго.

– Есть. Сын и дочь, – кивнул Ледков. – У Жени тоже сын идочь. Не понимаю, почему вы спрашиваете?

– Хочу узнать обо всём более подробно. А вы рассказалиследователю о своих подозрениях?

– Конечно, рассказали. Почти сразу, как только нас вызвалина допрос. Они нашли наши фотографии, где мы все вместе, а бывшая супруга Борирассказала, что мы дружили и встречаемся до сих пор.

– У него были дети?

– Сын, – помрачнел Ледков. – Он сейчас учится в десятомклассе. Хочет стать фармацевтом, как и его отец.

– У Сипакова есть семья?

– Есть, но детей нет. Не знаю, кто виноват, но они живутвместе уже лет пятнадцать. И живут дружно. У его жены Тамары это второй брак,но про первого мужа она никогда не вспоминала. Она очень хорошая жена.

– А Кросс?

– Он трижды был женат, – оживился Ледков. – И у него троедетей от каждой жены. Старшей уже двадцать три года. Она закончила институт итеперь работает дизайнером. Удивительно красивая и умная девочка. Остальныедвое мальчишек младше. Одному пятнадцать, другому четыре или пять.