Последний шанс - Марина Серова Страница 4

Третья попытка — 16+26+5 — принесла мне обещание путешествия, следствием которого явятся решительные перемены в моей жизни. Плохие или хорошие? Не разберешь. Я откинулась на спинку стула, недовольная гаданием, погодой, жизнью, политической обстановкой и чуть-чуть собой. С отвращением посмотрела на двенадцатигранники. Только и умеют тень на плетень наводить.

Толку от них никакого, одна головная боль. Предсказывают, как волхвы, невесть что. Пока гадюка за ногу не цапнет, при чем тут лошадь — понять невозможно. Я сначала окажусь в гуще этих самых «решительных перемен», а уразумею это, при благополучном расположении звезд, только к концу года. Мне стало противно все человечество в целом и каждый человек в отдельности.

Сидеть тут дальше не имело смысла. Лучше поехать домой и лечь в постель. Черт, теперь от любой поездки будешь ждать «решительных перемен».

Взвинченным тоном, напугав продавщицу до смерти, я выспросила телефон хозяина кафе. Она, похоже, решила, что я собираюсь жаловаться в санэпидстанцию.

Я пересекла площадь и подошла к предсмертному творению Кубасова.

Бросалась в глаза явная диспропорция монумента: сама статуя небольшая, в человеческий рост, а постамент раза в два выше. Скоро открытие памятника, и перед нами воочию предстанет последний шанс Кубасова, благодаря которому он должен был войти в историю отечественной скульптуры. Вокруг постамента экстренно была разбита клумба, засаженная чахлыми астрами. По краю цветника шел широкий след, словно здесь проехался трактор. Он впечатал бедные астры глубоко в землю. Безобразие, расстроилась я, одни делают, другие ломают. Есть ли в жизни справедливость?! Я полезла за сигаретами, и сумка вывалилась из ослабевших рук. Оказывается, я не завязала" мешочек с костями, и все они плюхнулись в лужу. Чертыхаясь, я полезла за ними, и тут же в лужу полетела новая пачка «Мальборо». Сигареты намокли и стали непригодны к употреблению.

Автоматически я все же отметила комбинацию, в которой кости легли: «Вот неожиданные милости, которые вы получите от окружающих». Да что происходит?

Даже они надо мной издеваются! И в этот момент меня окликнули.

— Эй! Девушка! — через площадь ко мне бежала продавщица кафе. — Постойте! — Она приблизилась и, запыхавшись, коротко сообщила:

— Вернитесь же, вас Макар Петрович хочет видеть.

Прозвучало это как приказ. Моим мнением она не поинтересовалась, хочу ли я видеть этого, пока не известного мне Макара Петровича. Больной человек становится или капризным, или смирным-пресмирным. У меня открылась вторая стадия, поэтому я покорно побрела за продавщицей, лениво размышляя, зачем это я понадобилась хозяину кафе. По счету вроде бы заплатила, скандал устраивать не собиралась. В знакомцах моих он не числится. Ах, ну да, вспомнила: я же сама зачем-то выпросила его телефончик, вот обслуживающий персонал и проявляет расторопность. Интересно, забывчивость — это своего рода осложнение после болезни?

Меня провели через дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» в коридорчик, к двери с надписью «Директор». И тут же я услышала мужской голос:

— …связываться с ней — себе дороже. Та еще язва.

Продавщица постучалась, и мы вошли. Табличка не соврала, в кабинете действительно сидел директор. Интересно, а чего я ожидала тут увидеть? Злую собаку? Или медведя?

Заметив нас, он положил телефонную трубку и приветливо заулыбался.

— Присаживайтесь, Татьяна Александровна. Наслышан о вас. Макар Петрович — шеф забегаловки, которую вы почтили своим присутствием. В следующий раз предупреждайте заранее, что к нам собираетесь, обслужат по высшему разряду.

Продавщица исчезла, оставив нас одних. Макар Петрович, продолжая улыбаться, внимательно меня изучал. Я тоже времени даром не теряла. Молодой, не красавец, но ничего: дорогой костюм, модная стрижка, глаза светлые, настороженные, очки в золотой оправе, волосы русые, открытая улыбка, без обручального кольца. Весьма располагающая к себе внешность, только вот ко всему прочему больные нередко становятся и мнительными. Полагаю, «язвой» он назвал меня. Даже если это недалеко от истины, все равно как-то обидно. Тут я одернула себя — да очнись, нельзя же обвинять незнакомого человека на основе бредовых подозрений. От огорчения я даже чихнула.

— Вы нездоровы? — с неподдельным изумлением спросил Макар Петрович.

Я очень ехидно подумала: что же это, я не человек, что ли, и поболеть права не имею? Может, он считает, что я не ем, не пью и в туалет не хожу, а день и ночь стою на страже общественного порядка? Но вслух я сказала:

— Ага.

— И, наверное, не в состоянии сейчас работать? — то ли огорчился, то ли обрадовался собеседник.

— Почему же? — вот тут-то я и поняла, зачем меня сюда позвали. Как говорится, то пусто, то густо. Провидение расщедрилось, и заказы повалили косяком. Еще бы и выздороветь поскорее, а то работа не вызывает никакого энтузиазма.

— Понимаете ли, Татьяна Александровна, в чем дело… Раз вы себя плохо чувствуете, я не рискнул бы утруждать вас, но у меня нет выхода. Мне рекомендовали вас как ответственного человека. И если моя проблема покажется вам слишком сложной…

— Рассказывайте! — перебила я его: он что, «на слабо» меня, что ли, взять пытается?

— Видите ли, у меня на даче украли компьютер. Я часто совмещаю приятное с полезным, работаю и отдыхаю. Сама пропажа неприятна, пережить, конечно, можно было бы, однако на жестком диске осталась нужная мне информация. Без нее я как без рук — работа стоит. — Хозяин оттянул пальцами воротник. — Восстанавливать ее долго и хлопотно. Я хотел предложить вам найти похитителей и, если потребуется, провести с ними переговоры. Я согласен на выкуп.

— А посадить не проще?

— Я заинтересован в сохранности компьютера, — Макар Петрович отвел взгляд в сторону. — И не хочу подвергать его опасности уничтожения, а если задержать похитителей, такая опасность может возникнуть.

Да о чем мы тут, по сути, толкуем? О машине или любимом родственнике? Я выдавила из себя что-то о загруженности и недееспособности.

— Понимаю ваше нынешнее нежелание вникать в чужие проблемы, но дача у меня отменная. Близость Волги сейчас вряд ли может заинтересовать, но финская сауна при простуде — незаменивая вещь. Поэтому настоятельно рекомендую, — уговаривал меня Макарка, так я его окрестила про себя. — Вы могли бы совместить приятное с полезным. На выходные я туда не собираюсь. При доме охранник с женой. Будет кому о вас позаботиться. Подышите свежим воздухом, отдохнете в тишине. Кроме одежды, ничего с собой брать не надо. Берите лучше корзину. Там березнячок недалеко, какие в нем после дождичка грибы! Подберезовики, подосиновики! Ей-богу, не вру, размером с хорошую сковородку. Как-то случай был…

Я подумала: несмотря на дождь, суббота с воскресеньем на даче самые активные дни, полно дачников, готовят сады-огороды к зимнему сезону. Неплохая возможность расспросить соседей. Отдохнуть, конечно, не придется… Впрочем, я еще не дала согласия. И еще со спорщиками не разобралась. Тем временем Макарка продолжал уговаривать. Болтливый мужик! По-моему, он отчего-то нервничает. С чего бы это? Заразиться боится? Я откашлялась и опять прервала его байку, на сей раз о том, какую рыбу он поймал в Волге недалеко от дачи.