Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс Страница 4

Хищник жадно следил из тени. Он еще ощущал за­пах крови, ее тепло на своих пальцах, ощущал на языке ее соленый вкус, представлял густой винный цвет жиз­ненной силы, вытекавшей из тела жертвы. Но все это не приносило ему настоящего удовлетворения. Он словно вдыхал соблазнительный запах готовившегося блюда, не имея возможности отведать само яство. Нападение было случайным и произошло скорее по суровой необходи­мости, чем из желания получить удовольствие.

Но оно пробудило в Хищнике жгучую и непреодоли­мую тягу к наслаждению.

Он придирчиво рассматривал мужчину, склонивше­гося над жертвой. Вокруг темно, они одни, но… нет. Ос­торожность победила. Он делал это годами. Он охотился на ничего не подозревавших людей, быстро и беззвучно набрасывался на них под покровом ночи, утаскивал свои жертвы туда, где никто не услышал бы их криков и где он мог бы играть с ними, любуясь их болью и ужасом. Этот мужчина был неплох собой, с правильными чертами ли­ца и безукоризненной кожей, но принадлежал не к тому типу. Если на него напасть, это будет лишь немногим приятнее, чем в первом случае.

А его привлекали юность и красота.

Хищник стремительно и беззвучно отпрянул от полу­открытой двери конюшни. Пригнувшись и прячась в тени забора, он выбрался в поле, где была надежно спря­тана его машина. Когда Хищник опустился на сиденье водителя, то тяжело дышал и обливался потом, потому что был немного тучноват и слегка потерял форму и по­тому что не мог справиться с острым возбуждением, вы­званным чрезвычайно неудачным убийством.

Он хотел большего. Нуждался в большем. Должен был достичь большего. Эта тяга была такой же непреодо­лимой, как тяга наркомана к отраве. Он не мог ждать.

Хищник выехал на ночь глядя, не готовясь к нападению, но это не имело никакого значения. Хищник вклю­чил двигатель «Шевроле Блейзера» специальной сбор­ки и устремился к шоссе номер 60. Жертву легко застать врасплох, если знаешь, где ее ловить и что нужно делать. А он знал. Федеральная трасса начиналась в восьми ки­лометрах отсюда; на ней стоял мотель, столь близко рас­положенный к его дому, что это был настоящий перст судьбы. Иногда он чувствовал себя пауком, огромным волосатым пауком, раскинувшим свою ловчую сеть. Мо­тель был частью его паутины. Если разгорался аппетит, в мотеле всегда можно было найти что-нибудь съедобное.

Хищник рывком опустил стекло и вдохнул холодный воздух, который хранил запах остававшихся позади ферм и животных. Охота началась, и он вновь ощущал себя живым. Чувства обострились; знакомая эйфория заставила его улыбнуться, включить радио и найти лю­бимую станцию. «Роллинг Стоунз», «Удовлетворение». Предзнаменование? Его улыбка стала шире.

Скоро он получит удовлетворение.

Проселок был пуст; фары освещали холмистые поля и черные дощатые заборы, время от времени выхватывая из темноты пасущуюся корову или лошадь. Было уже за полночь. Судя по всему, графство спало беспробудным сном. Хищник хорошо знал эти места, потому что родился и вырос здесь. Иногда его забавляло, что соседи, дрых­нувшие в своих постелях, чувствовали себя в полной без­опасности. Он прожил среди этих олухов почти всю свою жизнь, а они и понятия не имели о его существова­нии. У их любимого «Райского графства» было двойное дно, но никто об этом не догадывался. Ни один человек. За исключением его жертв.

Он свернул направо, вырулил на федеральное шоссе, проехал по нему около пяти километров и остановился у мотеля. Свернув с дороги, он медленно проехал мимо кир­пичного здания с комнатами для отдыха и автостоянкой, приглядываясь к машинам. На стоянке их было две – черный «Кэмри» и синий микроавтобус. Из автобуса вышла семья. Отец, мать и двое сонных детей порознь пошли к разным концам тускло освещенного помеще­ния. Они его не интересовали.

У дальнего конца стоянки он съехал с асфальта и свер­нул в лес, любимое пристанище здешних охотников на оленей. Там он припарковался, вышел из машины, обо­гнул ее и вынул из багажника складной самокат с мотор­чиком. Чуть позже он воспользуется им, чтобы вернуть­ся к машине. Хищник шел назад, к мотелю, молча тол­кая самокат перед собой. Забавно, что никого никогда не тревожило такое немного странное сочетание. Самокат выглядел невинно, как детская игрушка, и ехавший на нем взрослый мужчина казался смешным и безобидным.

У Хищника было любимое место в тени на самом краю опушки. Он обычно сидел на упавшем стволе и незамет­но следил за всеми приезжавшими и уезжавшими. Иног­да желанной жертвы приходилось ждать долго, но он ни­чего не имел против. Терпеливое ожидание было частью охоты.

Иногда нужное не попадалось, и приходилось уез­жать несолоно хлебавши. Тогда он приезжал на следую­щую ночь, на третью – сколько понадобится.

Рано или поздно он всегда получал то, чего хотел.

В разгар октябрьской ночи он сидел в своем убежи­ще, терпеливо, как паук у выхода из своего логова, следя за луной, клонившейся к западу, за тенями высоких со­сен, что указывали на автостоянку, как стрелки часов. Особенно внимательно он присматривался к легковым и грузовым машинам, пикапчикам и микроавтобусам, трей­лерам и фургонам, исторгавшим незнакомых людей и по­глощавшим их вновь.

Хищник едва не пропустил, как они подъехали. Их было двое – юноша и девушка студенческого возраста, в новеньком бледно-голубом «Фольксвагене», похожем на жука. За рулем сидела девушка. Он бы дал им уехать: по­хитить двоих вдвое труднее, чем одного, и хватятся их вдвое быстрее. Он был не дурак и попадаться не собирался. Но когда девушка очутилась под тусклым светом улич­ного фонаря, Хищник увидел, что она красива и принад­лежит к его любимому типу. У нее были прямые длин­ные светлые волосы, блестевшие на свету; она была не­вероятно стройной, гибкой и носила коричневую мотоциклетную куртку и джинсы. Девушка обернулась к своему спутнику, блеснула безукоризненными белыми зубами и рассмеялась.

– Что я могу поделать, если мне нужно пописать? – спросила она и снова засмеялась.

Он обожал красивых смеющихся блондинок. Даже красивых смеющихся блондинок, которым нужно попи­сать.

Юноша что-то ответил, но Хищник едва заметил его, мельком оценив рост на случай возможного сопротивле­ния. Сто семьдесят пять, худенький, как подросток. Не ожидающий опасности. Не готовый к ней.

«Красота», – сказал себе Хищник, оставил самокат, встал и бодро пошел к кирпичному зданию. Он оглянул­ся, убедился, что голубой «Фольксваген» на стоянке один, а затем вслед за парнишкой прошел в общественный туа­лет. Сначала этот; с одинокой девушкой легче сладить.