Как стать миллиардером - Марина Серова Страница 4

Я взяла пулю, повертела, взвесила на ладони.

– Странно, – сказала я задумчиво. – Работали явно не профессионалы, но использовали пистолет иностранного производства, стандартного натовского калибра, точнее сказать трудно. У нас таких точно не делают. Скажите, Константин Вячеславович, а вы могли бы опознать кого-либо из них?

– Верхнего точно нет, я его практически не видел. А нижнего видел очень даже близко, хотя и недолго. Может, и смог бы. Помню только, что руки у обоих от наколок аж синие были, но это разве примета?

Я молча кивнула.

– Опишите, пожалуйста, того, которого вы более-менее рассмотрели.

Серегин надолго задумался.

– Мужик лет тридцати с хвостиком, – сказал он наконец. – Ростом чуть ниже меня. Здоровый, гад. Я с ним только потому и справился, что сверху вниз бежал, сила тяжести помогла. А больше ничего сказать не могу, усов, шрамов и прочих особых примет у него на морде не было. Вот если б по фотографии или на улице встретить – может, еще и узнал бы. Ну что, пойдем дальше?

Клиент пошел наверх. На седьмом этаже он остановился, подошел к крайней правой двери и позвонил, изобразив мелодию «Спартак – чемпион». Дверь открыла молодая женщина с годовалой девочкой на руках.

– Знакомьтесь, пожалуйста: мое счастье, моя радость, – сказал Серегин, поочередно указывая на жену и дочь.

– Лена, – протянула мне руку его жена. – Евгения Максимовна, вы не будете возражать, если я буду звать вас по имени? И вы меня зовите просто Лена. Терпеть не могу отчеств. Длинно и неудобно.

«Радость» агукнула, видимо, выражая согласие. Впрочем, с тем же успехом это могло быть и несогласие, и просто агуканье, ради искусства.

– Нет, что вы, не возражаю, – ответила я. Лена мне почему-то сразу понравилась.

– Егорка, иди-ка сюда! – крикнул Серегин.

В прихожей появился симпатичный вихрастый мальчуган с пластмассовой винтовкой в руках.

– Знакомься, Егор, это тетя Женя, – представил меня Серегин-старший. – Слушайся ее, как меня и маму. И даже больше. Понял?

– Понял, дядь Кость, – кивнул Егорка. – Тетя Женя, а вы нас теперь охранять будете?

– Да, – улыбнулась я.

– А у вас пистолет настоящий есть?

– Так, все расспросы потом, – сказал Серегин, забирая девочку у жены. – Молодежь со мной, а мама пусть пока покажет тете Жене ее комнату. Как тетя Женя устроится, она сама все подробно расскажет.

– Замечательно, – с серьезным видом кивнул Егорка.

Мы, взрослые, расхохотались на три голоса.

– Пойдемте, Женя, я вам комнату покажу, – сказала Лена, отсмеявшись.

Комната была небольшая, но светлая и неплохо обставленная. Кроме нового итальянского дивана в ней были еще и журнальный столик, и два кресла, и даже телевизор. Но больше всего я обрадовалась кондиционеру.

– Скажите, Лена, Егор не родной сын Константина Вячеславовича? – спросила я, когда за нами закрылась дверь.

– Нет, – покачала головой Лена. – Иришка у меня от Кости, а Егорка от первого мужа. Я до знакомства с Костей была замужем за Умецким.

– За Умецким? – переспросила я.

– Костя вам не говорил? – удивилась Лена. – Умецкий – это генеральный директор и фактический владелец «Феникса».

Кажется, у меня появился первый подозреваемый.

– Странно. Константин Вячеславович говорил, что он соучредитель фирмы.

– Так-то оно так, вот только доли у них очень уж неравные. Умецкому принадлежит восемьдесят шесть процентов фирмы, Косте – остальные четырнадцать.

– Как вы считаете, Умецкий мог желать смерти Константина Вячеславовича? – прямо спросила я.

– Нет, что вы, ни в коем случае.

– Почему вы так думаете?

– Умецкий – никто. Пустое место. Он совершенно ни на что не способен. Ой… нет, не в том смысле, в котором вы подумали. Хотя и в этом, между прочим, тоже. Но я имела в виду другое. Он – ноль. Большой круглый ноль, и даже несколько нолей, а Костя – та самая единичка, которая придает смысл всем этим нолям. Всем, что он сегодня имеет, Умецкий обязан Косте. Если бы не Костя, он и сейчас сидел бы в том же подвале, что и два года назад. Костя фактически создал «Феникс». Умецкий не способен родить ни одной идеи, а из Кости они сыплются, как из рога изобилия, причем все, как одна, гениальные. Умецкому нет смысла убивать Костю. Это все равно что самому подписать себе приговор. Нет, по миру он, конечно, не пойдет, но хоть о каком-то дальнейшем развитии бизнеса придется забыть. В общем, стрелять в Костю мог кто угодно, только не Умецкий.

Я подумала, что, кроме денег, у Умецкого могли быть еще, по крайней мере, две причины убить Серегина: жена и сын. Но говорить об этом вслух я не стала.

– Совсем я вас заболтала! – всплеснула руками Лена. – Идемте ужинать. У нас сегодня фаршированный кролик. Да бросьте же вы сумку, идем, пока не остыл.

Кулинаром Лена была вполне приличным. Хоть тетя Мила меня порядком избаловала, я смогла по достоинству оценить и кролика, и вкуснейшие сырники. Серегин ел молча, уставившись в тарелку и монотонно работая челюстями, словно механизм для уничтожения продуктов. Зато Егорка болтал за двоих, буквально засыпав меня вопросами. Тетя Женя, а вы хорошо стреляете? А вы знаете карате? А меня научите? А у вас много патронов? А у вас есть наручники? А почему форму не носите? Лена тоже почти не вмешивалась, приходя мне на помощь лишь тогда, когда количество вопросов в единицу времени превышало предельно допустимую норму. Я стойко отбивалась, но, несмотря на все мои старания, сырники у Егорки кончились раньше, чем вопросы.

– Поел, боец? – спросил Серегин, как только с последним сырником было покончено. – Ну, тогда кругом марш, чистить зубы и спать.

Когда Егорка вышел, клиент встал, плотно прикрыл дверь и поставил на стол початую бутылку коньяка.

– Военный совет объявляю открытым. Посидим, о делах наших скорбных покалякаем, – мрачно процитировал он, наполняя рюмки.

– Начнем с главного, – предложила я. – Константин Вячеславович, вы кого-нибудь подозреваете?

– Никого конкретно, – покачал головой клиент. – Вообще-то мы старались работать аккуратно и, если уж приходилось кого-то всерьез опустить, уничтожали его полностью, чтоб потом проблем с народными мстителями не возникало… Нет, не подумайте плохого, Евгения Максимовна, уничтожали не физически. Экономически. Разоряли на фиг так, чтоб на семечки денег не оставалось, не то что на киллеров. Ничего криминального. Заказы перехватывали, цены сбивали… Бывало и такое, что компетентным органам или газетчикам компромат на чересчур толстых конкурентов подсовывали. А с особо толстыми, наоборот, стремились дружить.

– Людей следует либо ласкать, либо изничтожать… – процитировала я.

– …ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое не может, – подхватил Серегин. – Никколо Макиавелли, знаю. У меня эта цитата в кабинете в рамочке висит. Очевидно, кого-то пропустили, не приласкали или изничтожили не полностью. Вот теперь и мстит, зараза.