Контрудар - Петр Красильников Страница 4

Аэропорт родного города встретил меня холодным ветром и мелким, противным как назойливые мухи дождем. Едва сойдя с трапа самолета, я успела заметить стоявший неподалеку красный джип.

Не иначе, как Верхотуров? — подумала я. В тот же миг дверь машины отворилась и из нее буквально вывалился толстенький коротышка в сопровождении четырех здоровенных охранников. Один из амбалов поспешил раскрыть над толстячком зонтик и вся группа поспешила мне на встречу.

Bвстречают, как премьер-министра какой-нибудь южноафриканской державы, — мелькнула у меня в голове дурацкая мысль.

Охрана едва поспевала за маленьким человечком, который, не разбирая дороги, шлепал короткими ножками прямо по лужам. Наконец он приблизился ко мне. В тот же миг один из его охранников раскрыл надо мной зонт и стал сзади. Расплываясь в добродушной улыбке, перекрикивая шум дождя и ветра, Верхотуров обратился ко мне:

— Александра Владимировна! Оч-чень рад вас видеть! — он протянул мне свою пухлую ладошку.

Такие ладошки, наверное, были у Карлсона, — пожимая его руку, подумала я, а сама чуть не прыснула от душившего меня смеха.

— Здравствуйте, Евгений Александрович, — ответила я, тоже стараясь перекричать шум.

— Вы не возражаете, если мы немедленно отправимся ко мне? У меня все готово для вашей встречи, машина ждет.

— Но я… — попыталась было возразить я, однако Верхотуров и не думал слушать мои возражения.

— Я понимаю, понимаю, вы устали с дороги. Но поверьте, я сделаю все возможное, чтобы вы почувствовали себя прекрасно.

— Тогда почему мы стоим? — уже не сдерживая своего смеха ответила я, наблюдая как этот маленький человечек выплясывает передо мной словно лилипут в цирке.

— Да-да, поехали! — крикнул Верхотуров и мы все побежали к машине. В то же время двое амбалов быстро подхватили мои чемоданы и поволокли их вслед за нами.

Только теперь я успела разглядеть, что рядом с джипом стоит еще и «мерседес». Кивком головы Верхотуров приказал охране занять места в машине, а сам широко растворив передо мной дверцу своего джипа.

— Прошу! — не сказал, а скорее взвизгнул он.

Дождавшись пока я сяду он неловко последовал за мной.

— Трогай! — крикнул он водителю так, как, наверное, кричали извозчикам подвыпившие купцы, отправляясь то ли к цыганам, то ли возвращаясь от них.

Как только машина тронулась, Евгений Александрович открыл небольшой секретер, вмонтированный в проеме между сидениями и достал оттуда термос и бутылку коньяка.

— Коньяк, кофе? — обратился он ко мне.

— Спасибо, я бы с удовольствием выпила рюмочку коньяка.

— Да-да, это необходимо, чтобы согреться. Верхотуров разлил коньяк и протянул мне крошечную рюмочку.

Глядя на него, я не переставала удивляться, как такой с виду ничтожный человечишко мог возглавить крупнейшую нефтяную империю и считался одним из самых богатейших людей в нашем крае. Ведь ничего особенного. Добродушный толстячок коротышка. Круглое лицо, седая шевелюра волос и глаза. Вот оно! Умнейшие глаза! То что он прикидывался простецом являлось только фоном.

На самом деле это был умнейший человек, который за короткое время сумел поставить дело так, что оно приносила ему баснословные прибыли. Страсть к спорту подтолкнула его прикупить захудалую волейбольную команду, на которую давно махнуло рукой руководство железной дороги. Мало того, Верхотуров стал заключать контракты с ведущими игроками, в том числе и зарубежными, платя им колоссальные гонорары. За сравнительно короткое время его «Железнодорожник» сумел не только выйти в высшую лигу, но и занять одно из престижных мест в России и за рубежом.

— Миром правят люди одаренные, — протягивая мне чашку с кофе, — сказал Верхотуров, — если бы не они, мы давно бы превратились в неуправляемое стадо, или жили бы в середине каменного века. Вы меня спросите, почему я не обратился в органы, — предваряя мой вопрос, продолжал он, — но что такое органы? Они просто станут высасывать из меня деньги, ничего не предлагая мне в замен, кроме пустых обещаний. Это во-первых. Во-вторых, я уже обратился в ФСБ, пользуясь своими связями и влиянием, они установили за мной наблюдение и выделили своих сотрудников для охраны. Наконец, в-третьих, вы же прекрасно понимаете, что если даже меня будут перевозить в бронированном сейфе, то для тех, кто хотел бы меня убрать это не будет препятствием. Сейф можно взорвать, выбросить в реку, — он засмеялся, — шучу, конечно.

— Вы меня прямо-таки ошеломили, — воспользовалась я паузой, в течение которой Верхотуров пил кофе, — вы так настойчивы, что не даете мне высказать свое мнение, может быть я не готова взяться за ваше дело.

Верхотуров чуть не поперхнулся. Он посмотрел на меня глазами загнанного зверя, потом налил себе в рюмку коньяк и молча выпил.

— Если вы мне откажете, это, конечно, ваше право. Только я прошу вас, вы сначала подумайте, не спешите говорить нет. И потом, — он помедлил, — понимаете, у меня одна надежда на вас, как на профессионала.

В театре бы тебе играть, Евгений Александрович, — подумала я, — какой бы великолепный драматический актер из тебя вышел. Как тонко он умеет играть на самых трепетных для каждого человека струнах.

— Я ведь не прошу вас, — продолжал Верхотуров, — оказать мне помощь безвозмездно, я не прошу вас рисковать ради моей прихоти, я предлагаю вам только узнать, кто желает моей гибели, и больше мне ничего не надо.

Он просил, он умолял и смотрел на меня такими глазами, что мне в какое-то время стало жаль этого человека. Почему бы и не согласиться, — рассуждала я, — чем я рискую. Задача, конечно, не из легких, найти киллера это вам не алгебраическую задачку решить, придется побегать.

— Допустим я соглашусь, но уверены ли вы, Евгений Александрович, что у меня получится, что я смогу найти ту структуру, которая заказала ваше убийство?

— У вас? — он посмотрел на меня снизу вверх. — У вас получится. Я наслышан о ваших способностях.