Ни слова о деньгах - Наталия Левитина Страница 4

…И вот, среди стонов, хрипов, стука металлических инструментов, грохота каталок и запаха лекарств взошло солнце любви, вспыхнуло и засияло, наполнив пространство золотисто-розовым светом.

Теперь дни Андрея представляли собой невероятное сочетание глухой выматывающей боли и радостного ожидания. Раненый галл, с разметавшимися по подушке спутанными волосами и потемневшими от мучений глазами, он ждал, прислушивался и замирал от счастья, когда вдруг раздавались лёгкие шаги и в палате появлялась она – гордая и неприступная Снежная Королева. Ледяная, привыкшая к всеобщему поклонению, способная поспорить с Богом и судьбой, вытащив с того света безнадёжного пациента.

Но, кажется, для Андрея, её самого терпеливого и безропотного больного, Елена Борисовна делала исключение. Вмиг исчезало высокомерие, она становилась заботливой и ласковой и улыбалась ему неуловимой, ускользающей улыбкой.

Эльвира (24, медсестра): С пациентами-то она сюсюкает. А нас, персонал, гоняет, как тараканов, и на подоконнике строит. Вредина.

Сегодня терпение Андрея было вознаграждено с лихвой: Елена Борисовна не только вошла в его палату, но и никуда не спешила, что было чем-то невероятным. Обычно её все дёргали, о чём-то спрашивали, буквально рвали на части.

Она приблизилась к кровати, приложила прохладную руку ко лбу и щеке.

– Ну, как ты? Весь день собиралась тебя проведать! Столько операций, последнюю недавно закончила.

Андрей перехватил на полпути ладонь, готовую упорхнуть с его лба, и быстро поцеловал. Елена Борисовна усмехнулась и попыталась освободиться, однако ничего не вышло – парень, пусть и покалеченный, был гораздо сильнее и крепко держал её руку.

– Ладно, ладно, отпусти. Дай-ка, я тебя послушаю, – она сняла с шеи фонендоскоп.

– Домой не поедете?

– Нет, уже поздно. Не хочу по темноте бродить. Да и сил никаких нет.

– А вы далеко живёте?

– Не так уж и близко. Ничего страшного, тут переночую.

– Оставайтесь здесь, у меня. Посмотрите, какой симпатичный диванчик, – Андрей кивнул в угол палаты.

– Да, выглядит соблазнительно, – улыбнулась Елена Борисовна.

В дверном проёме возникла объёмная фигура медсестры.

– Ой, это вы, Леночка Борисовна! А я-то думаю, почему тут свет горит. Вы чай пить будете? Я чайник включила.

– Полина Фёдоровна, я бы с удовольствием!

– Но только без ничего, – сурово предупредила медсестра. – У нас сегодня шаром покати. Как в блокаду.

– Вы меня убиваете, – расстроилась Елена Борисовна. – Я с утра вообще ничего не ела.

– Там, в холодильнике, три пиццы, – сказал Андрей. – Ребята принесли.

– Убить твоих ребят! – возмутилась Елена Борисовна. – Какая пицца, тебе же нельзя!

– Я и не ем. Не хочу. Забирайте, не стесняйтесь.

– Чудесный ребёнок, чудесный! Умница! – объявила медсестра, направляясь к холодильнику. Она распахнула дверцу и взяла с полки три плоских картонных коробки.

– Полина Фёдоровна, не надо, положите обратно, – смутилась врач.

– Вот ещё! Мы её конфискуем, как продукт, угрожающий здоровью пациента.

– Андрей, ты мог бы завтра отдать пиццу сестре.

– Я подозреваю, мои друзья завтра ещё столько же принесут.

– От твоих друзей всё отделение на ушах стоит, – недовольно заметила медсестра. – Так, тут есть с грибочками, а есть с салями. Ну, хорошо, мы только одну заберём.

– К чему эти полумеры? Забирайте все три, – посоветовал Андрей.

– Ах, я её сейчас в микроволновочке подогрею… Идёмте, Леночка Борисовна, напьёмся чаю, налопаемся пиццы. Спасибо тебе огромное, мой золотой. Спас двух худеньких девочек от голодной смерти. Елена Борисовна, поставить ему укол?

– Вообще-то давно уже надо было, – вполголоса ответила врач и укоризненно посмотрела на медсестру. – Вы разве не видите, в каком он состоянии?

– Сам не просит, а насильно зачем наркотой пичкать? – отмела претензии медсестра. И тут же испарилась – торопилась к микроволновке, нежно обнимая картонную коробку.

– Сделать тебе укол? – спросила Елена Борисовна. Она с сочувствием посмотрела на пациента, ласково отодвинула с его лба отросшую чёлку.

– Не хочу, – поморщился тот. – Лучше посидите со мной немного. Принесите сюда ваш чай, пиццу. Можете использовать меня как столик, – Андрей похлопал себя по груди. – Смотрите, как я ровненько лежу.

– Столик, – грустно улыбнулась Елена Борисовна.

Они с Андреем некоторое время молча рассматривали друг друга. Врач выглядела усталой и измученной и так же, как и пациент, не могла похвастаться элегантной причёской. Из наспех скрученного на затылке узла выбились пряди тёмных волос.

Парень, затаившись, ждал ответа. Если бы она согласилась провести в его обществе ещё пятнадцать – двадцать минут, для него это стало бы чудесным подарком.

– Хорошо. Сейчас налью чаю и вернусь, – пообещала она.