Ромовый пунш - Элмор Леонард Страница 4

— В приемной никого не было, — продолжал негр, — ну вот я и решил войти. У меня к вам есть кое-какое дельце.

Снова зазвонил телефон. Макс снял трубку, и указав на кресло свободной рукой, сказал:

— Поручительства Макса Черри.

* * *

Орделл слышал, как он говорил по телефону:

— Меня нет никакого дела до того, где ты был, Регги, но ты не явился на слушание своего дела. Теперь мне придется... Рег, может быть ты все же дашь сначала мне договорить, ладно? — на этот раз Макс Черри говорил на более сниженных тонах, чем до этого, когда спорил с женой. По крайней мере его голос звучал не столь болезненно. Орделл тем временем водрузил свою спортивную сумку на свободный письменной стол, стоявший напротив стола, за которым сидел Макс Черри и вытащил сигарету.

Комната скорее походила на рабочий кабинет главы семьи, чем на офис поручительской конторы: целую стену позади стола Макса Черри занимали книжные полки, на которых были расставлены книги, вырезанные из дерева фигурки птиц и несколько пивных кружек. Все здесь было как-то слишком уютно и по-домашнему, что совершенно не вязалось с тем довольно неприглядным бизнесом, которым занималась контора. Сам хозяин офиса оказался широкоплечим человеком вполне благообразной наружности. Чисто выбрит, синяя рубаха растегнута у ворота. Смуглая кожа, этот с виду самоуверенный тип чем-то напоминает Луиса; такие же темные волосы, но только, в отличие от Луиса, уже несколько поредевшие на макушке. Скорее всего ему уже за пятьдесят. Очень похож на итальянца, но только насколько по своему опыту мог судить Орделл, все без исключения его знакомые дельцы, заправлявшие делами поручительских контор, оказывались евреями. Макс тем временем доказывал своему собеседнику, что судья теперь может с чистой душой воздать ему сполна, засадив за решетку на весь срок.

— Тебе этого хочется, Рег? Оттрубить там все десять лет вместо шести месяцев с условным освобождением на поруки? Но я сказал судье: "Ваша честь, Регги всегда был примерным клиентом. Я уверен, что смогу разыскать его прямо сейчас...

Тут Макс сделал небольшую паузу. Орделл воспользовался ею, чтобы прикурить сигарету.

— ... он дожидается меня у порога собственного дома.

Послушать только. Вот это защитник.

— Я могу добиться отмены ордера на арест, Рег... Это называется гарантия от побега, но тебя, парень, все равно станут разыскивать. Поэтому я буду должен привести тебя обратно.

Орделл выдохнул дым и огляделся по сторонам в поисках пепельницы. На дверью, ведущей в соседнее помещение, где по всей видимости была устроена комната для переговоров — там стоял длинный стол, холодильник и кофеварка — висела строгая табличка «НЕ КУРИТЬ».

— Оставайся гостить у своей матушки, пока я сам ни приеду за тобой. Тебе придется вернуться обратно... Так ведь это всего на одну ночь. Назавтра тебя уже снова выпустят. Я обещаю. — Орделл продолжал разглядывать Макса, когда тот наконец положил трубку, и пробормотав: «Или к моему приезду он будет дома, или мне это обойдется в пять тысяч долларов», — наконец обратился к нему, — А у вас что за беда?

— Не могу найти пепельницы, — сказал Орделл, осторожно держа сигарету.

— И ещё одно, мне нужно организовать поручительство на десять тысяч.

— Чем собираетесь расплачиваться?

— Дам наличными.

— Деньги у вас при себе?

— В сумке.

— Можете воспользоваться кружкой с того стола.

Орделл обошел вокруг свободного стола, на который он до этого водрузил свою сумку, и где помимо неё стоял лишь телефон и кружка с недопитым кофе. Стряхнув пепел, он уселся на вращающийся стул, снова оказываясь лицом к лицу с Максом Черри, сидевшему за столом напротив.

— Если у вас есть наличные, — заговорил Макс, — то зачем вам я?

— Да перестаньте, — отмахнулся от него Орделл, — как будто сами не знаете, как они там привередничают. Сначала станут выпытывать, откуда эти деньги, а потом ещё заграбастают оттуда несколько штук и скажут, что это на какие-то там судебные издержки. В результате человек оказывается с ног до головы в дерьме.

— Поручительство обойдется вам в тысячу.

— Я знаю.

— Для кого это? Для родственника?

— Для одного парня по имени Бьюмонт. Он сейчас в тюрьме «Ган-Клаб». Отодвинувшись от своего стола, Макс Черри теперь, ссутулясь, сидел, склонившись над какими-то бумагами. Перед ним стоял компьютер, а на столике рядом — пишущая машинка и стопка папок, одна из которых была открыта.

— Его арестовали в субботу вечером, — рассказывал Орделл. — За то, что пьяным вел машину, но они упорно «вешают» на него «незаконное ношение оружия». У него при себе был пистолет.

— Для такого десяти тысяч как будто многовато.

— К тому же он уже сидел как-то раз. А может быть им просто не понравилось, что он с Ямайки. Понимаете, что я имею в виду? Они боятся, что он может удариться в бега.

— Если он это сделает, то мне придется ехать на Ямайку за ним. Все расходы за ваш счет.

Это было уже довольно занятно, и тогда Орделл сказал:

— Думаете, вам удастся вытащить его оттуда? А потом посадить в самолет и доставить обратно?

— Я уже делал это и не раз. Так как его полное имя?

— Бьюмонт. Я знаю только это.

Макс Черри принялся вынимать из ящика своего стола какие-то бумаги. Теперь у него был вид напряженно думающего человека. Где это видано: человек вызывается отвалить такие деньги, а сам не знает даже фамилии того, за кого хочет просить? Орделлу доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие вызывать в окружающих повышенный интерес к своей персоне, а этот экземпляр — вы только посмотрите на него — упорно старался избегать каких бы то ни было распросов.

— Вообще-то зачастую мне приходится прибегать к услугам людей, не имеющих на воле иных имен, кроме как что-нибудь типа Зулу, или Куджо, или просто Ва-ва. Их так назвала улица. А знаете, как меня иногда называют в тех кругах? Для них я «Белая булка» — это потому что я оказался самым светлым из них. Или просто «Булка», потому что так короче. Но я нисколько не обижаюсь. Ведь это все же не со зла... — Посмотрим, как ты к этому отнесешься.

Но Макс промолчал. Он снял трубку с телефона.

Орделл сидел, покуривая свою сигарету и глядя на то, как сидящий напротив него человек набирает номер, тыча пальцем в кнопки на корпусе телефонного аппарата. Когда на том конце провода сняли трубку, он попросил сначала соединить его с архивом, а затем спросил кого-то, не будут ли они столь любезны и не заглянут ли в регистрацию, где нужно найти карточку на задержанного по имени Бьюмонт, прибавив тут же что ему кажется, что это фамилия, хотя он в этом не очень уверен. Нужно проверить всех поступивших вечером в субботу. Пришлось подождать ещё немного, прежде чем в конце концов ему удалось получить необходимую информацию и начать заносить данные в бланк, лежащий на столе перед ним, время от времени переспрашивая и задавая вопросы. Когда дело было сделано, он положил трубку и объявил: