Трагедия Зет - Эллери Квин Страница 4

— Абсолютно, мистер Лейн. Вы так быстро все понимаете…

— Когда человек, дожив до старости, предается столь легкомысленной забаве, значит, он понимает, что лучшие годы позади и пора написать нечто личное — скорее всего, мемуары… — Его взгляд омрачился. — Но я не понимаю, Пейшнс, как вы пришли к выводу, что я обучаюсь самостоятельно, хотя это чистая правда.

— Все дело в технике, — ответила я. — Вывод был основан на справедливом предположении, что если бы вас обучал кто-то другой, то, безусловно, слепым методом. Но чтобы помешать начинающим украдкой бросать взгляды на клавиши, вместо того чтобы запоминать их расположение, инструктор прикрывает клавиши маленькими резиновыми подушечками, чтобы скрыть буквы, цифры и другие знаки. Однако, если бы такие подушечки были на клавишах вашей машинки, мистер Лейн, ваши ногти не ломались бы. Значит, вы, вероятно, учитесь самостоятельно.

— Будь я проклят! — воскликнул отец, глядя на меня так, словно я была женщиной-птицей или другим чудом природы. Но моя глупая демонстрация умственной пиротехники так понравилась мистеру Лейну, что с этого момента он начал относиться ко мне как к коллеге особого сорта — боюсь, к досаде моего отца, который всегда был на ножах со старым джентльменом по поводу детективных методов.

* * *

Вторую половину дня мы провели бродя по саду, посещая деревушку, которую мистер Лейн построил для своих товарищей по профессии, попивая бархатистый эль в его таверне «Русалка», знакомясь с его частным театром и огромной библиотекой с уникальной коллекцией шекспирианы. Это был самый волнующий день в моей жизни, и он прошел слишком быстро.

Вечером в средневековом банкетном зале был устроен феодальный пир, в котором, по случаю юбилея мистера Лейна, приняло участие все население «Гамлета». После этого мы удалились в личные апартаменты старого джентльмена, куда подали кофе по-турецки и ликеры. Странный маленький человечек с горбом на спине появлялся и исчезал — он выглядел невероятно древним, и мистер Лейн заверил меня, что ему больше ста лет. Это был восхитительный Куоси, близкий друг актера — Калибан, [13]о котором я столько слышала и читала.

Спокойная атмосфера комнаты с горящим камином и стенами, обшитыми дубовыми панелями, явилась облегчением после шума внизу. Я устала и с благодарностью расслабилась в великолепном тюдоровском [14]кресле, слушая разговор мужчин. Седой, массивный, широкоплечий отец, губернатор Бруно с его боксерским подбородком и вежливой агрессивностью, старый актер с лицом патриция…

Было приятно находиться здесь.

Мистер Лейн пребывал в приподнятом настроении — он засыпал губернатора и отца вопросами, но отказывался подробно рассказывать о себе.

— «Я дожил до осени, до желтого листа», [15]— беспечно сказал он. — Как говорил Шекспир, мне приходится чинить свое старое тело до небес. [16]Врачи изо всех сил стараются отправить меня к Создателю в целостном виде. — Актер засмеялся. — Но не будем говорить о старой развалине. Кажется, вы упомянули, инспектор, что отправляетесь с Пейшнс в путешествие?

— Мы с Пэтти едем на север штата по делу.

— Ага! — Ноздри мистера Лейна затрепетали. — Я уже почти хочу поехать с вами. Что за дело?

Отец пожал плечами:

— Толком не знаю. Но не в вашем вкусе. Хотя вас, Бруно, оно должно заинтересовать. Думаю, в нем замешан ваш старый приятель Джо Фосетт из округа Тилден.

— Не болтайте вздор, — резко отозвался губернатор. — Джоэл Фосетт не мой друг, а тот факт, что он член моей партии, меня только раздражает. Фосетт — мошенник, который принадлежит к преступной организации.

— Рад это слышать, — усмехнулся отец. — А что вы знаете о его брате Айре Фосетте?

Мне показалось, что губернатор вздрогнул. Потом его глаза блеснули, и он уставился в огонь.

— Сенатор Фосетт — худший образец нечистоплотного политика, но настоящий босс — его братец Айра. Он не занимает никакого поста, но вряд ли я ошибусь, если скажу, что Айра стоит за спиной своего брата.

— Это все объясняет. — Отец нахмурился. — Понимаете, доктор Фосетт — партнер владельца мраморных каменоломен в Лидсе по фамилии Клей, который хочет, чтобы я расследовал кое-какие дурно пахнущие контракты, заключаемые его партнером от имени фирмы. Для меня все выглядит очевидным, но доказать это не так легко.

— Я вам не завидую. Доктор Фосетт — скользкий тип… Клей, верно? Я его знаю. Вроде бы с ним все в порядке… Мне это особенно интересно, так как Фосеттам этой осенью предстоит тяжелая битва.

Мистер Лейн сидел закрыв глаза и улыбаясь. Внезапно я с ужасом осознала, что он ничего не слышит. Отец часто упоминал о глухоте старого актера и его умении читать по губам. Но сейчас его веки были опущены.

Я с раздражением тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и заставила себя слушать. Губернатор излагал ситуацию в Лидсе и округе Тилден. В течение ближайших месяцев ожидалась яростная политическая кампания. Молодой и энергичный окружной прокурор Джон Хьюм уже был занесен в списки кандидатов в сенаторы. Он пользовался популярностью у местного электората, завоевал репутацию безупречного государственного обвинителя и бросал серьезный вызов могуществу клана Фосеттов. Поддерживаемый одним из самых проницательных политиков штата, Руфусом Коттоном, молодой Джон Хьюм выступал с реформистской программой — особенно уместной, подумала я, учитывая бесчестность теперешнего сенатора, «главного борова в окружном свинарнике», как выразился мистер Бруно, и то, что в центре округа, Лидсе, находилось одно из пенитенциарных учреждений штата, тюрьма Алгонкин.

Мистер Лейн открыл глаза и несколько минут наблюдал за губами губернатора с напряженным вниманием, причину которого я не могла понять. Я видела, как сверкнули его старческие глаза при упоминании тюрьмы.

— Алгонкин? — воскликнул он. — Это очень интересно! Несколько лет назад — еще до вашего избрания губернатором, Бруно, — заместитель губернатора Мортон договорился с начальником тюрьмы Магнусом пропустить меня в стены тюрьмы на экскурсию. Любопытное местечко. Я повстречал там старого друга отца Мьюра, капеллана. Я знал его до знакомства с вами. Он был святым патроном Бауэри, [17]когда там было скверно. Если увидите его, инспектор, передайте ему мой сердечный привет.

— Вряд ли. Дни, когда я инспектировал тюрьмы, далеко позади… Уже уходите, Бруно?