Испытание воли - Чарлз Тодд Страница 4

— Нас интересует вероятный мотив для убийства Харриса.

— В случае Мейверса мотив вероятный. Он досаждал полковнику задолго до войны. Разумеется, мы ничего не могли доказать, но случались пожары, находили мертвый скот и тому подобное. В последний раз, когда одну из собак отравили, полковник угрожал отдать Мейверса под суд, если такое произойдет снова. Но у него железное алиби, инспектор Форрест говорил с ним. Тем не менее я бы имел его в виду.

Ратлидж услышал надежду в голосе Дейвиса, однако сказал:

— Хорошо, если это все, мы начнем с мисс Вуд. Она сможет дать нам лучшую картину ссоры: какова была ее причина и могло ли это иметь отношение к смерти ее опекуна. Вы мне там потребуетесь. Инспектор Форрест может отпустить вас? — Он закрыл авторучку, спрятал книжечку в карман и снова потянулся за чашкой.

Дейвис выглядел озадаченным.

— Значит, вы не привезли с собой сержанта?

— У нас в Ярде сейчас не хватает людей. Вы подойдете.

— Но… — начал Дейвис и умолк в смущении. Он привык говорить с Форрестом, а не с этим долговязым незнакомцем из Лондона с властным голосом и холодными глазами.

Пора было доложить о факте весьма неприятном — единственной улике, которую никто не хотел принимать. Дейвису было велено дождаться, чтобы Ратлидж сам упомянул о ней. Но тот молчал. Потому что сбросил ее со счетов? Было бы чересчур надеяться на такое! Более вероятно, что инспектор хотел подловить сержанта, когда представится шанс. Но Дейвис знал, что об этом необходимо заявить, хочется ему или нет. Нельзя притворяться, будто это не существовало…

Он прочистил горло.

— Есть еще кое-что, сэр, хотя я не знаю, насколько это важно. Вам, конечно, говорили об этом в Лондоне?

Сержант уставился на Ратлиджа, ожидая признания, что тот все знает и что ему незачем вдаваться в подробности, но увидел только нетерпение на лице инспектора, свернувшего салфетку и аккуратно положившего ее рядом с тарелкой.

— Возможный свидетель, сэр. Он заявляет, что видел полковника в понедельник утром. — Нет, инспектор ничего не знал. Трудно поверить, но по какой-то причине ему об этом не сказали. — В переулке, который разделяет поле Семи Братьев и фруктовый сад. И он видел капитана Уилтона, стоящего рядом с лошадью, держа ее за повод, и разговаривающего с полковником, который качал головой, как если бы ему не нравилось услышанное. Должно быть, это было около половины восьмого, может, без четверти восемь. Потом капитан шагнул назад с красным лицом, а полковник уехал, оставив его стоять там, сжав кулаки.

Ратлидж молча выругал Лондон за бестолковость. Он снова достал записную книжку и резко осведомился:

— Насколько далеко это место от того, где полковника нашли мертвым? И почему вы не упоминали об этом свидетеле раньше?

Сержант покраснел.

— Что касается расстояния, сэр, то это милях в двух к востоку по лугу, — сухо отозвался он. — И я был уверен, что вас уведомили об этом в Лондоне. Понимаете, проблема в том, что свидетель ненадежен. Он был пьян. В эти дни с ним такое часто бывает.

— Даже закоренелый пьяница может говорить правду. — Ратлидж добавил еще одну строку и поднял взгляд. — Мы не можем игнорировать его слова только на этом основании.

— Нет, сэр. Но здесь не только это. Он… ну, он контуженный, часто не знает, где находится, думает, что все еще на фронте, слышит голоса и тому подобное. Струсил на Сомме и с тех пор словно сам не свой. Отсутствие моральной стойкости — вот что это такое. Стыдно, если такой прекрасный человек, как капитан, попадет под подозрение на основании слов жалкого труса вроде Дэниела Хикема, не так ли, сэр?

Значит, Лондон, точнее, Боулс промолчал…

Где-то далеко, за водоворотом собственных мыслей, Ратлидж слышал дикий смех Хэмиша.