Ведьма из яблоневого сада - Елена Арсеньева Страница 4

Иногда меня поражает человеческая тупость. Вернее,невнимательность. Никто, ну вообще никто ничего, ну вообще ничего не видитдальше своего дурацкого носа. Не видит и не помнит. И все бредни, которые можнопрочитать в романах о том, как человек через много, много лет узнает своегообидчика и начинает ему страшно и ужасно мстить, – воистину бредни, выдумкидосужих писак.

Очень забавно я себя чувствовала, сидя сегодня напротивЖоффрея. Все-таки привлекательный мужчина. Был несуразным мальчишкой, потомнелепым юнцом, а теперь так преобразился. И курица Жанин ему совершенно неподходит. Ему нужна настоящая женщина! Женщина с характером и с таким жеогромным жизненным аппетитом, как у него. Но это у них в роду – жениться накурицах. Я ведь отлично помню Лаза́ра, его отца. Он был потрясающиймужчина. А его Мадлен была просто ничто. Но очень хитренькое ничто. Лазар немог понять, каким образом Мадлен умудрилась забеременеть. Что-то такое плел,мол, она сама залезла к нему-то шалаш на виноградниках, когда он ходил навстречу со связным маки́. Все может быть: Мадлен-то была курица, но ведькурица всегда к себе гребет. А может, врал он, строил из себя такую невинность,чтобы я не бесилась. Но… я бесилась!

Теперь Лазара давно нет, Мадлен никого другого себе не нашлаи корчит из себя вдову резистанта. Ей так и не удалось добиться, чтобы Жоффреюдали фамилию Лазара – тот был Барон, а Мадлен и Жоффрей – Пуссоньер, но всезнают: Лазар женился бы на Мадлен и сын его родился бы в законном браке, еслибы за несколько дней до того, как союзники высадились в Нормандии и гитлеровцыначали паковать чемоданы, Лазара не поставили к стенке… К той самой, чтонеподалеку от часовни на перекрестке, почти в центре Муляна, она теперь увитавиноградом… Ох и вкусный там растет виноград! Его никто не рвет – кому нужендичок, когда у каждого в садах или на полях отличные, элитные сорта? – но яиногда незаметно отщипну ягодку-другую. Какая сладость! Может быть, кровьмужчины, которого я когда-то любила, придает ягодам невыразимую сладостьпрощального поцелуя?

Красивые слова – прощальный поцелуй… Но мы так и необменялись им с Лазаром. Я стояла в толпе, когда его вели на расстрел. Онвзглянул на меня, но словно бы не увидел. Близость смерти уже затуманила еговзор. Он только один раз вскинул голову и крикнул: «Пусть капитан спроситматроса!» И обвел толпу глазами, но словно бы никого не увидел, в том числе именя. Я была близко, я смотрела в его глаза, но он не заметил меня, не узнал…

Вот точно так же и Жоффрей не узнал меня сегодня в Нуайере.Я смотрела ему в глаза, он взглянул на меня, наклонился, выпрямился… и пошелдальше.

Я растерялась, потому что не была готова к встрече: ну какиедела могут быть у Жоффрея в Нуайере средь бела дня, когда здесь бродят толькотуристы? Хотя, конечно, следовало ожидать, что я когда-нибудь наткнусь накого-то из Муляна. Сердце у меня так и сжалось, так и ухнуло! И все же я безстраха смотрела в глаза Жоффрея. Я не собиралась прикрывать лицо, я не собираласьчто-то униженно бормотать в свое оправдание. Скорее я готова была вцепиться вего лицо ногтями! Пусть бы только посмел бросить мне хоть слово упрека!

Но его счастье…

Он пошел к своей машине, стоявшей у собора. Оттуда, скромноопустив глаза и отирая платочком влажные после святой воды пальцы, выходилаЖанин. Итак, эта клуша еще и святоша! Я тогда была готова держать пари, чтоименно она заставила мужа привезти ее в разгар дня в Нуайер, бросив все дела. Инынче вечером во время аперитива выяснилось, что я оказалась совершенно права.Наша курица ощутила, что, кажется, готова снести яичко! Жанин почувствоваласебя «в интересном положении»!

Ненавижу это жеманство. Что там особо интересного, в томположении? Судя по зеленоватому, отекшему личику Жанин, ее мутит круглымисутками, вот и весь интерес.

Так вот: Жанин очень боится потерять ребенка, которого стаким трудом зачала, и кто-то напомнил ей про старинный обычай: трижды пройтипод городскими воротами Науайера. Ну она и погнала немедленно мужа исполнятьдурацкий обряд. А для надежности решила еще и в собор зайти. Жоффрей не стал еесопровождать, он решил прогуляться и… наткнулся на меня.

И не узнал.

Ох как я тряслась от смеха, глядя ему вслед! Правда,сначала-то я немного потряслась от страха, а уж потом так и зашлась хохотом.Просто давилась им! Боялась, кто-нибудь заметит мое веселье, но повезло: рядомникого не оказалось. А потом пошли туристы от обедни (они любят слушать орган),и мне стало не до Жоффрея.