Экспедиция - Моника Кристенсен Страница 4

Кнут нетерпеливо шагал взад-вперёд по льдине – перед вертолётом. У него не было никакого серьёзного повода для тревоги, но его раздражали все задержки и проволочки. Экипаж «Поларштерна», которому пришлось поздно вечером принять вертолёт для дозаправки, вынужденно поменял свои планы. Для себя Кнут уже всё решил. Участникам придётся отменить экспедицию. А ему следует поговорить с начальником полиции. Он понимал, что решение отменить экспедицию вызовет неоднозначную реакцию в администрации губернатора, и ему не хотелось одному брать на себя всю ответственность.

Командир экипажа попытался вызвать на связь Тома Андреассена через радио Шпицбергена, но безуспешно.

– Он отправился в Сассендален ^[6] вместе с новым сотрудником из экологического департамента. А там нет вышек мобильной связи, – заявили ему в офисе.

– Могу я поговорить с губернатором Харейде?

Тур Бергерюд высунулся из открытой двери вертолёта.

Казалось, что внутри холоднее, чем снаружи. В синей темноте вокруг лагеря ледовые картины напоминали какой-то внеземной пейзаж. Солнечный диск уже давно исчез за горизонтом. Жёлтый свет повис как дополнение к пейзажу, но казался скорее декорацией, чем реальностью.

Кнут колебался.

– Подождите немного. Я должен кое-что сделать.

Ему, конечно, претила эта не слишком приятная часть работы, но всё-таки следовало составить подробный список всех проблем, чтобы обсудить их с губернатором.

– Пойду навестить собак. Попытаюсь, пока я нахожусь здесь, убедить участников экспедиции, что им следует позаботиться о собственном благе.

Он прошёл к люку вертолёта, чтобы забрать винтовки и боеприпасы.

– Чёрт возьми, Кнут, – сказал Тур. – Чем я могу тебе помочь?

У него был грустный взгляд, но он тоже понимал, что нельзя продолжать поход с больными собаками.

Кнут ничего не ответил. Он повернулся и пошёл, тяжело ступая по льду. Для начала он решил сложить развалившуюся палатку. В темноте рваная ткань болталась, каталась взад и вперёд, билась об лёд и издавала зловещие звуки. Кнут считал, что он не слишком пуглив, но вынужден был признать, что очень внимательно оглядывался по сторонам: тени на торосах, какие-то движения. Но белых медведей не видно, только снег, который кружится в воздухе и ложится поверх льда.

Кнут развернул ткань, а потом свернул палатку в чехол, который держал под мышкой. Затем он направился к тёмным теням на льду. Большинство собак уже замёрзло насмерть и окоченело, но три из них ещё дышали. Они по-прежнему излучали тепло, и его руки стали влажными, когда он снял с себя перчатки.

Кнут едва справился со своим гневом. Что это за мужчины – они даже не пошевелили пальцем, чтобы помочь умирающим животным! Было и ещё кое-что, не укладывающееся у него в голове. Полярные ездовые собаки – редчайшая каста четвероногих. Даже если они провалились в ледяную воду, невероятно, что они так тяжело занемогли и многие из них умерли всего через несколько часов. Кнут не мог в это поверить. Наверняка произошло что-то ещё.

Первая собака в упряжке, по всем признакам, умерла только что и поэтому ещё не успела окоченеть. Кнут открыл ей пасть и заглянул внутрь, погладил её вдоль туловища и потрогал лапы. Никаких ран, во всяком случае ничего, что бросалось бы в глаза. Вроде бы на шерсти нет никаких следов от когтей белого медведя. За собакой красовалась лужа блевотины, не видная на расстоянии, так как ветер заметал её снегом. Кнут подошёл ближе и наклонился. Остатки еды, коричневатая желчь, что-то тёмное, похожее на кровь.