Боец - Алексей Наст Страница 39

— Скорее всего.

— Уговорил, — согласился водила. — Я сегодня добрый и романтичный. Но учти, если придется много колесить, возьму еще с километра — овес нынче дорог.

— Ты про бензин?

— Ты понял меня. Садись.

Мужичок хлебосольно открыл перед Павлом переднюю дверцу своей серой «приоры», а сам, обежав машину спереди, лихо плюхнулся в удобное кресло за руль, тут же опустив рычаг ручного тормоза.

— Ремешок не забудь набросить, — кивнул он на ремень безопасности.

— Обижаешь! Я пассажир, соблюдающий правила.

— Других не возим.

«Приора» поразительно быстро добралась до отеля «Пролетарский» — водила знал ходы-выходы в обход стоящих в пробках основных магистралей мегаполиса, приткнулись в плотный парковочный ряд. Павел удивился: начало везти с самого начала — оказалось свободное парковочное место. Может быть, сегодня все пройдет как по маслу. Бывает такое.

Возник суровый громила-мужик в фирменной накидке парковочной службы отеля поверх футболки, собрал мзду за стоянку, вручив талончик.

— Он что, твой конкурент, в гостинице живет? Приезжий? — поинтересовался водила.

— Выпендривается чересчур. Денег много. Моя к нему сюда приходит.

— Что не бросишь ее?

— Мое дело.

— Прости… Этот «твой» из братвы, криминальный?

— Испугался? Никакой братвы… И ты здесь сторона — просто возишь меня, с тебя спросу не будет.

— Все вы так говорите, — грустно выдохнул водила.

Ждать пришлось долго. Водила с расспросами больше не приставал, справедливо считая, что минимум осведомленности ему только на руку. Сидели молча, слушая музыку.

Павел не сводил глаз с крыльца гостиницы — входили и выходили постояльцы, девицы, служащие отеля. Павел боялся не заметить в этом суетном людском движении своего подопечного, своей жертвы. Хищник был на охоте, он был на взводе и очень внимателен — и не пропустил… Павел увидел выходящего из отеля Свипольского и амбалоподобного бизнесмена из Карелии, кажется, Лугова. Двое — это плохо. Но ничего, бог даст в процессе все образуется, решение придет само собой.

— Внимание! — сказал Павел.

Мужичок-водитель сбросил оцепенение, мгновенно завел двигатель, сжал крепко-крепко рулевое колесо.

— Который твой обидчик?

— Вон.

— Здоровый?

— Нет, рядом.

— Да, сразу видно — богатый дядя. А ты вроде повиднее его будешь. Что же твоя тебя на него променяла?

Мужичок развлекался, намекая на принадлежность обманутого мужа к славному клану импотентов.

— Сам не могу понять, — сердито отозвался Павел, испытывая раздражение, будто и правда был обманутым мужем.

Свипольский и Лугов остановили такси, смеясь, погрузились на заднее сиденье, и изрисованный клетками «мерседес» рванул в поток движения.

— За ними, — приказал Павел.

— Как в кино, — ухмыльнулся мужичок, выжимая сцепление. «Приора» резво выскочила из парковочного ряда и помчалась следом за такси. — Что с ним сделаешь? Убьешь?

— На месте решу.

— Паря, брось!

— Не убивать?

— Конечно! Не стоит твоя курва, чтобы ты всю жизнь себе искалечил из-за ее слабого передка. Уж прости за откровенные высказывания! Я человек простой… Убьешь конкурента, сам сядешь, а она будет жить и радоваться.

— Разумно излагаешь. Подумаю на досуге… Сам с таким сталкивался?

— Бог миловал…

Такси ехало со средней скоростью, и держаться за ним не составляло труда. Вскоре парочка ведомых выгрузилась у пивного бара.

— Выйдешь? — спросил мужичок.

— Нет. Будем ждать.

Томительное ожидание длилось около часа. Потом в дверях бара появился покачивающийся Свипольский. Он пытался закурить, мял сигарету, но передумал, резко тормознул такси и уехал.

«Приора» помчалась следом. В мозгу Павла свербила смешная мысль: вдруг его клиент направился обратно в гостиницу? Тогда все затраты на машину пропадут даром. И вообще это будет походить на оскорбление, ниспосланное свыше.

Но такси после нескольких поворотов взяло курс к невской набережной.

— Я знаю, куда он едет, — заявил водитель. — Здесь на выезде к мосту шлюхи тусуются, прямо в машинах отсасывают.

— Посмотрим, — отозвался Павел.

— А что смотреть? Мерзкое зрелище.

— Я не в прямом смысле.

Действительно, такси притормозило у набережной, где, опираясь на гранитные перила, скучали специфически одетые длинноногие девки. К такси подошел паренек и что-то спросил, потом подозвал нескольких шлюх, и одна из них нырнула на заднее сиденье. Такси сейчас же сорвалось с места.

— И что, прямо на ходу отсасывает? — спросил Павел.

— Не похоже. Видимо, поехали развлекаться на хату.

— Вот и прекрасно.

— А смотри, какой он донжуан — и твою пользует, и на шлюх энергии хватает.

Павел ухмыльнулся — въедливый мужичок попался, поязвить не прочь над обманутым мужем-рогачом. Ладно, сегодня его вечер — и деньги за катание, и слежка-развлечение, пусть потешится по полной программе, отпуская обидные замечания. В другой раз на настоящего обиженного судьбой рогача нарвется, тот его так отходит — на всю оставшуюся жизнь наука будет, что слово — серебро, а молчание — золото.

Такси медленно ехало вдоль облупленных, давно не ремонтированных старинных домов, многие из них казались заброшенными. Где-то здесь, видимо, располагался притон. И точно, такси мягко вкатило через арку во внутренний двор.

— Тормози, — велел своему бомбиле Павел. Протянул деньги: — Получи обещанное.

Он всунул в руку мужика купюру оговоренного заранее достоинства и вышел из машины. Мужичок радостно-гадливо усмехнулся, мол, удачи тебе, рогач, газанул и умчался прочь.

Сразу стало тихо и неспокойно на душе. Дул пронзительный, сырой ветер.

«Самое время для злодеяний. И погода соответствует», — подумал Павел и сам испугался своего настроения — он не маньяк, чтобы так дрожать от предвкушения чужой мучительной смерти, он лишь выполняет высшую волю, и только! Почему же такие нервозные переживания? Поистине своя душа — потемки, что уж про чужую говорить!

Он быстро завернул в темный проход, миновал его и оказался посреди мрачного, пахнущего сырой плесенью и гнилью двора. Многоэтажки нависали серыми громадами. Такси, на котором приехал Свипольский, рыча двигателем, отъехало от подъезда со сбитыми дверьми.

«Как здесь все плохо — даже нет железных дверей с кодовым замком. Поистине центр Питера выгнивает и умирает», — подумал Павел.