Близнецы. Завещание сына - Андрей Анисимов Страница 39

– Спасибо, Тонечка. До свидания.

– До свидания, Петр Григорьич. Не беспокойтесь, оне скоро будут.

Оставшись в одиночестве, подполковник покосился на недопитую бутылку виски, уселся в кресло и включил телевизор. Перебрал с десяток каналов, по минуте задержал внимание на каждом, оставил новости и задумался.

Причина гибели доктора Крапивникова начинала проясняться. Валентин Аркадьевич затеял темную игру и, видно, кому-то не угодил или помешал. Мог убить доктора и кто-то из «смертников» из мести, обнаружив обман. Но эта версия почему-то Ерожина не увлекала. Подполковник очень надеялся, что Глеб Михеев раскопает побольше одинцовских сыщиков. Пока наибольшее подозрение вызывала фирма «Пленэр». В кабинете на Петровке он обвел красным фломастером на карте участок, где фирма владела недвижимостью. Конспиративные дома для мнимых умирающих так же предоставляла она. На этом же участке нашли тело доктора. Слишком много совпадений. Подполковник достал блокнот и хотел по свежим следам записать информацию, полученную от бородача Дмитрия. Но не успел – в гостиную влетел Николай.

– Петр Григорьевич, я буду жить! – закричал он с порога и бросился сыщику в объятия.

– Ты уже в курсе? А я надеялся лично сообщить тебе эту новость, – улыбнулся Ерожин. – Ну и напугал ты всех нас. Срочно звони отцу и Маше. Они места себе не находят.

– Сейчас позвоню. Но скажите зачем? Зачем доктору Крапивникову это понадобилось?! Я хотел у него это спросить. Валентин Аркадьевич не выходит на работу. Но я его добью.

– Его уже добили. Тело доктора Крапивникова нашли неподалеку.

– Когда?

Ерожин назвал число. Молодой предприниматель задумался.

– Как раз в тот день я ждал его с ботинками, – припомнил он.

– Очень любопытно. По дороге расскажешь подробно, а сейчас говори с отцом. – Подполковник набрал номер старшего друга и протянул мобильник Николаю.

– Папа, не беспокойся. У меня все в порядке.

– Где ты, сынок?!

– Я недалеко, под Москвой, и Петр Григорьевич рядом.

– Дай ему трубку.

Николай передал подполковнику мобильный.

– Спасибо, Петро.

– Не за что, батя, – ответил Ерожин и понял, что старик больше говорить сейчас не может.

На деревьях и кустарнике листьев оставалось мало, они уже покрывали землю, шевелились от порывов ветра и плыли по воде. Маленькая речушка несла листву, словно игрушечные кораблики. Михеев смотрел на их тихое движение и вспоминал родную тайгу… «Как ты там без леса? Нам без леса нельзя», – вспомнил он слова отца и почувствовал, как защемило сердце. «Прав Фрол Иванович, без природы человеку, привыкшему к ее незаметному влиянию, трудно. Город – искусственный мир. К городу лесному жителю надо привыкать. Врут люди, когда говорят, что едут в город из-за музеев и театров. Много ли бывшие деревенские в эти музеи ходят? От трудностей бегут. От колодезной воды, туалетов-скворечников, от колки дров, от неустроенного, дикого быта», – размышлял Глеб.

За границей, будучи моряком, он побывал не раз и знал, что там научились жить цивильно и на природе. Как-то их траулер застрял у норвежских берегов. Ремонт требовался небольшой, но не нашлось нужной детали. Радист связался с одним из наших бортов, и деталь обещали через два дня доставить. На маленькой посудине в море самая мучительная вещь – безделье. В долгие шторма, когда ловить рыбу невозможно и моряки сутками болтаются в гамаках-койках, рассудок некоторых не выдерживает. Чтобы скрасить русским вынужденный простой, местный рыбак пригласил капитана в гости, разрешив прихватить по его выбору двух членов команды. Сходить на берег они права не имели, но место выглядело столь глухим, что капитан соблазнился и прихватил помощника с мотористом.

Норвежец на своем катере привез их в маленькую бухточку. Не верилось, что в этих голых скалах способен выжить человек. Но рыбак там жил с семьей. Каково же было удивление гостей, когда их запустили помыть руки. Ванная сияла белым кафелем, из крана бежала обжигающе горячая вода. Михеев для интереса проверил сливное устройство туалета. Ватерклозет работал безупречно. А это была даже не деревня, а одинокий хутор. Русская лень и терпимость к свинству задержала в развитии наш сельский быт века на два.

Размышлять на фоне осенней природы занятие грустное, но приятное. Однако Михеев приехал в Переделкино не для этого. «Пора работать», – сказал себе молодой сыщик и посмотрел на план. До места, где нашли тело доктора, от шоссе метров пятьсот. Он уже прошел двести и задержался на берегу речушки. Спрятав чертеж в карман, следопыт аршинными шагами направился через поле к зоне отдыха. Что добрался до цели, понял по повороту реки и одинокому столбу с баскетбольным кольцом, этот спортивный элемент на поросшей крапивой лужайке выглядел нелепо.

Следопыт снова достал самодельную карту и довольно быстро определил нужное место. Овражек, поросший кустарником, он сперва обошел по кругу. Дождей со дня выезда одинцовских сыщиков не случилось, и признаки пребывания милиции сохранились во всей красе. По оставленным упаковкам после трапезы блюстителей закона Михеев даже вычислил их меню. Следопыт попытался определить порядок действий следственной группы. Он видел по отпечаткам башмаков, что, выйдя из машины, несколько человек направились в сторону дач. Их следы вели к калитке. При своем росте он без труда заглянул за высокий забор и увидел красивый дом из розового кирпича. «Это и есть вилла, которую сторожит Глухов», – вывел для себя Глеб. Они сначала поперлись к старику. Обнаружил он и отпечатки собачьих лап. У ищейки лапы были пошире и более когтистые, у легавой – уже и аккуратнее.

Михеев решил, что со сторожем поговорит напоследок. Он медленно спустился в овражек и по сантиметру изучил грунт. Возле поваленной ольхи собака натоптала сильно. «Здесь легавая крутилась долго и нервничала», – догадался Глеб. От берега до места обнаружения тела оставалось метра два. Эту площадку следопыт обследовал особенно тщательно. Здесь милиционеры не топтались, и грунт сохранился нетронутым. Михеев отыскал сухую ветку и осторожно сгреб листья. Глина у берега выглядела абсолютно гладкой. Слишком уж ровно, удивился молодой сыщик. Он шагнул к самой кромке. Вода в речушке текла желтоватая, но достаточно прозрачная, чтобы видеть на мелководье дно. Глеб согнулся, сложив свой огромный рост в вопросительный знак, и уставился на воду. На дне явственно проглядывало свежее углубление. Течение тянуло слабо, и за несколько суток ила и глины нанесло немного, так что ямка сохранилась. Весло или шест, предположил сыщик. Похоже, тело затащили на берег с воды. Заровнять небольшую площадку глины не очень трудно. А дожди и снежок помогли преступнику, отполировав глину влагой.

Догадка требовала проверки. Михеев прошел с десяток метров вниз по течению. Речушка резко расширялась и заканчивалась старой плотиной. Внимание сыщика привлек ближайший к плотине дачный участок. Часть забора владельцы сняли, и глазу открывалось грустное зрелище. Новостройка из огромных бетонных плит, наполовину покрытая крышей, постепенно превращалась в развалины. Рядом лежали груды песка и мешки с цементом. Мешки намокли, цемент, видимо, окаменел. Штабеля прекрасного бруса чернели от воды. Свежих следов на дорожке к участку никто не оставлял, и Михеев сообразил, что работу на стройке прекратили давно. Он постоял немного и спустился обратно к речке.