За тех, кто в морге - Светлана Алешина Страница 39

— Фимочка, ну пожалуйста, может, хоть что-нибудь о маленьком таком магазинчике «Салют» и его хозяине, некоем Виталике… — беззастенчиво заныла я в трубку, — если можно, конечно. Моя благодарность не будет иметь границ в пределах возможного. Ты же знаешь!

После последних слов Фимочка вздохнул еще тяжелее, буркнул, что он все уже знает и надеется на мою благодарность только из врожденного упрямства, и пообещал сделать все, что удастся.

Теперь оставалось только ждать, разбираясь с текущими делами. Правда, долго этим заниматься мне не дали, потому что очень скоро в мой кабинет влетела Маринка с глазами филина:

— Оля, — громко зашептала она, — это они! Я сразу узнала!

— Кто они? — я подняла голову от своих бумаг и решила, что Маринкин разум не выдержал перегрузок.

— Я хотела спуститься вниз, а там на улице стоит черная машина, прямо у нашего входа, и из машины вышел самый натуральный гоблин и… и я, конечно же, скорее обратно.

— Прекрати, — не выдержала я. — Или это все-таки ты грохнула дедулю? Колись, я все знаю!

— Да ты что?! Я…

Договорить Маринке не дали, потому что в мой кабинет просунулась Ромкина голова:

— Марина, там тебя спрашивает мужик, он говорит, что он следователь из РОВД.

— Рома, — занудно произнесла я, — мало ли кто и что говорит, ты документы попроси, а потом и…

— Понял! — ответил Ромка и исчез.

Через минуту он аккуратно зашел в кабинет и тихонько прикрыл за собой дверь.

— Точно, следователь, настоящий! — прошептал он.

— Тогда приглашай, — ответила я и повернулась к Маринке: — А ты молчи, говорить буду я… Пока меня будут слушать, — добавила я тише.

Совершенно обреченно Маринка закивала головой и села на стул около окна.

Ромка распахнул дверь и вышел.

В кабинет зашел симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, высокий, коротко стриженный шатен. Все в нем было бы хорошо, вот только выглядел он каким-то обреченно уставшим и глядел на этот мир с тоскливой безнадежностью. Мне даже стало его немного жалко.

Увидев нас с Маринкой, молодой человек представился:

— Следователь Фрунзенского РОВД Безносов Геннадий Юрьевич.

Теперь-то я понимаю постное выражение его лица. Если бы у меня была такая фамилия, то я или срочно вышла бы замуж, или повесилась, что почти одно и то же.

Безносов вопросительно смотрел на нас, но мы с Маринкой молчали, обе совершенно растерявшись.

Геннадий Юрьевич вздохнул и, обратясь почему-то ко мне, спросил:

— А вы Марина Широкова?

Я отрицательно мотнула головой и, пользуясь тем, что сидела в своем кресле, за своим столом, в своем кабинете, почувствовала себя неожиданно решительно и смело.

Кашлянув, я произнесла очень независимым тоном, который прозвучал, наверное, достаточно противно, но мне было все равно.

— Я — Бойкова Ольга Юрьевна, главный редактор данного издания. Вы что-то хотели? — поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, потому что и так было ясно, чего хочет этот блеклый юноша — Маринку утащить в узилище, сделала приглашающий жест рукой:

— Прошу вас, садитесь, пожалуйста.

Сев на стул для посетителей, Геннадий Юрьевич повернулся к Маринке, совершенно игнорируя мое присутствие.

— Следовательно, это вы Широкова Марина? — уточнил он.

Маринка молча кивнула и взглянула на меня.

— У меня к вам несколько вопросов, — все так же обращаясь к Маринке, сказал Безносов.

— Я могу узнать, что здесь происходит? — попробовала я перевести внимание гостя на свою начальствующую персону, но у меня это не получилось: Безносов даже не обернулся на мой голос.

Он достал из кармана пальто удостоверение и, положив его на стол, невероятно любезно поинтересовался у Маринки:

— Это случайно не ваше?

Маринка, вытянув шею, посмотрела на стол, а я просто взяла удостоверение в руки и раскрыла его.

Только сейчас Безносов соизволил обратить внимание на меня.

Я закрыла удостоверение и положила его на прежнее место.

Оно на самом деле было Маринкино, и я пока не знала даже, как реагировать на такой сюрприз.

Маринка встала со своего места, подошла и тоже посмотрела удостоверение.

Безносов молча ждал ответа на свой вопрос.

— Да, это мое, — растерянно пролепетала Маринка. — А откуда оно у вас? А, поняла! Я его где-то выронила!

— И где же вы его выронили? — ласково спросил Безносов.

— Не помню, — пожав плечами, ответила Маринка. — Да где угодно могла. На улице, в магазине…

— Не помните, значит, — Безносов покачал головой, продолжая изображать сильнейшее огорчение, и тихо спросил: — А вы про сокрытие фактов что-нибудь слыхали?

Маринка быстро-быстро заморгала глазами и совершенно невнятно пролепетала:

— Каких фактов? Я ничего не скрываю.

— И вы никогда не были в квартире Глуцко Петра Евгеньевича?

— Нет, — совершенно искренне заверила Маринка, для пущей убедительности замотав головой. — А кто это?

— Этот гражданин проживал по адресу Тарасовский проезд, дом 31, квартира 56.

Маринка пожала плечами:

— Я и не знала никогда, что существует такой проезд. А это вообще в нашем городе?

— Напротив входа на Сенной рынок панельную девятиэтажку знаете? — спросил Безносов. — Так вот это и есть тот самый дом.

— Марина, — я взяла телефон в руку и стала набирать на нем Фимочкин номер, — я вызываю адвоката. Что-то мне все это не нравится.

— Расслабьтесь, дамочка, — довольно грубо оборвал меня следователь. — Я же просто беседую и даже протокол не веду. А вот если вы начнете что-то скрывать… вот тогда, возможно, и нужно будет вызывать адвоката.

— А можно полюбопытствовать, в чем, собственно, дело? — обиженно пыхтя, поинтересовалась я, но телефон все-таки отложила в сторону.

— В упомянутой квартире вчера вечером был убит гражданин Глуцко, проживающий в этой квартире, — убойным канцелярским стилем выдал мне ответ Безносов, и я поморщилась от качества текста.

— Как это «убит»? — спросила я, желая проверить вчерашнюю Маринкину информацию. Если честно, с ее слов я в убийство не совсем поверила. Наша Маринка — она ведь у нас такая… экзальтированная фантазерка.

— Ну, если пуля в затылке считается естественным способом ухода в лучший мир… то тогда, пожалуй, он сам и умер, — попробовал пошутить Безносов.

— Но кому понадобилось убивать деда? — уже нормальным тоном спросила я. Маринка все это время пришибленно молчала.