Общак - Деннис Лихэйн Страница 39

Эрик распрямился, Милли выложила на чай ровно столько, сколько оставляла со времен запуска первого спутника, — четвертак — и соскользнула со своего стула. Она просипела Бобу, причем связки выдавали лишь десять процентов звука, а остальные девяносто были добычей «Вирджинии Слим», ультралайт:

— Я пошла.

— Береги себя, Милли.

Та отмахнулась от Боба, повторяя:

— Да-да-да, — и толкнула дверь.

Боб запер за ней и вернулся за барную стойку. Вытирая ее, он дошел до локтей Эрика и сказал:

— Прошу прощения.

— Обойди.

Боб провел тряпкой, обогнув по дуге локти Эрика.

— Кто твой партнер? — спросил он.

— А ты не отказался бы узнать, кто он, правда, Боб?

— Он точно помог тебе убить Риччи Велана?

— Такие ходят слухи, Боб, — сказал Эрик.

— Не просто слухи. — Вытирая стойку перед Надей, Боб заметил красные отметины у нее на запястьях, там, где Эрик стискивал ее руки. Боб подумал, а нет ли и других отметин, которые ему не видны.

— Ну, значит, не просто слухи, Боб. На том и порешим.

— Порешим что?

— Порешим, и все. — Эрик нахмурился. — Сколько времени, Боб?

Боб сунул руку под барную стойку и вытащил десять тысяч долларов, завернутых в пакет. Он развернул пакет, вынул деньги и разложил их перед Эриком.

Эрик опустил взгляд:

— Это что такое?

— Десять штук, которые ты требовал, — сказал Боб.

— А напомни-ка за что?

— За собаку.

— За собаку. Верно-верно. — Эрик перешел на шепот и поднял голову. — А сколько дашь за Надю?

— Вот так, значит, — произнес Боб.

— Похоже на то, — сказал Эрик. — Давайте все немного успокоимся на пару минут, а в два часа заглянем в сейф.

Боб повернулся и взял бутылку польской водки. Он выбрал самую лучшую — «Оркиш». Налил себе порцию и выпил залпом. Вспомнил о Марве и налил еще, на этот раз двойную.

— А ты знаешь, что Марв лет десять назад завязал с коксом? — спросил он Эрика.

— Я не знал, Боб.

— Вовсе не обязательно через слово называть меня по имени.

— Я подумаю над этим, Боб.

— Как бы то ни было, Марв слишком сильно любил кокаин, и тот взял над ним верх.

— Боб, уже почти два.

— В те времена Марв был настоящим гангстером-ростовщиком. Нет, краденое он тоже скупал, но в основном ссужал деньги под грабительский процент. А тот парень задолжал Марву уйму денег. Безнадежный случай. Он был из тех, кому никогда не выплатить всего того, что они задолжали.

— Час пятьдесят семь, Боб.

— Что было дальше? Этот парень выиграл на автоматах в «Мохеган Сан». Урвал в казино семнадцать кусков. Это было чуть больше того, что он задолжал Марву.

— И он не заплатил Марву, поэтому вы с Марвом обошлись с ним круто, и я, по-видимому, должен усвоить…

— Нет-нет. Он как раз заплатил Марву. Все до последнего цента. Но этот парень не знал, что Марв прикарманивает денежки. Из-за пристрастия к кокаину, наверное. И этот возвращенный долг был для Марва словно манна небесная, но только до тех пор, пока никто не знал, что парень заплатил. Понимаешь, к чему я клоню?

— Боб, кончай трахать мне мозги, осталась минута. — Над губой у Эрика выступили бисеринки пота.

— Ты понимаешь, к чему я клоню? — переспросил Боб. — Ты вник в суть истории?

Эрик поглядел на дверь, убеждаясь, что она заперта.

— Ну да. Этого парня грабанули.

— Его убили.

Быстрый косой взгляд.

— Ну убили.

— Чтобы он никому не рассказал, что вернул долг Кузену Марву, и чтобы никто другой тоже не рассказал. Чтобы Марв его денежками заткнул все дыры, покрыл растрату, как будто ничего и не было. Вот так мы и поступили.

— Вы поступили… — Эрик плохо следил за рассказом, но слабый сигнал тревоги у него в голове все-таки загорелся, и Эрик перевел взгляд с часов на Боба.

— Убили его у меня в подвале, — сказал Боб. — Знаешь, как его звали?

— Откуда мне знать, Боб.

— Нет, ты знаешь это имя.

— Иисус? — Эрик улыбнулся.

Боб не улыбнулся.

— Риччи Велан.

Боб сунул руку под барную стойку и быстро достал девятимиллиметровый пистолет. Он не заметил, что предохранитель не снят, так что, когда он надавил на курок, ничего не произошло. Эрик дернул головой и попытался оттолкнуться от стойки, но Боб большим пальцем нажал на предохранитель и выстрелил Эрику прямо в горло. Звук от выстрела был такой, словно от дома оторвали кусок алюминиевого сайдинга. Надя закричала. Это не был протяжный вопль, она лишь вскрикнула от потрясения. Эрик стремительно завалился со стула назад, и к тому моменту, когда Боб вышел из-за стойки, тот был уже при смерти, хотя все еще жив. Вентилятор под потолком отбрасывал на его лицо тонкие полосатые тени. Губы Эрика то выпячивались, то раскрывались, словно он пытался вдохнуть и в то же время поцеловать кого-то.

— Мне жаль, что вы, ребята, такие, — сказал Боб. — Знаешь, в чем беда? Вы плохо воспитаны, никаких манер. Выходите на улицу в том же, в чем сидите у себя дома. Говорите гадости про женщин. Бьете беззащитных собак. Ты мне надоел, парень.

Эрик посмотрел на Боба и скривился, как от изжоги, он казался рассерженным. Разочарованным. Это выражение застыло на его лице, словно приклеенное, а мгновение спустя Эрика уже не было. Он ушел. Просто умер, мать его.

Боб затащил тело Эрика в холодильник.

Когда он вернулся, толкая перед собой ведро со шваброй, Надя так и сидела на своем стуле. Рот у нее казался шире, чем обычно, и она не могла отвести глаз от крови на полу, но в остальном выглядела как всегда.

— Он стал бы приходить снова и снова, — сказал Боб. — Когда кто-нибудь что-то отбирает у тебя и ты ему отдаешь, никакой благодарности такие люди не чувствуют, они лишь понимают, что ты должен им еще и еще. — Он опустил швабру в ведро, немного отжал и шлепнул на самое большое кровавое пятно. — Кажется бессмыслицей, верно? Но так уж они устроены. Считают себя на особом положении. Их невозможно переубедить.

— Ты просто взял и пристрелил его, — сказала Надя. — Ты просто… нет, ты сам-то понимаешь?

Боб тер шваброй пятно.

— Он бил мою собаку.