Тайна жертвенных ягнят - Алексей Макеев Страница 39

— А что я мог сделать? — все-таки не выдержав упреков консула, возмутился Бурмистров. — Ходить по пляжу с пистолетом, которого у меня, кстати, нет, и отпугивать своим видом от честных граждан убийц?

Башкурт Аджар постучал ручкой по столу, прекращая тем самым перепалку между консулом и российским полицейским. Он сказал несколько фраз на турецком языке, и сидевшая на диване переводчица Айнур Кучук продублировала его слова на русском.

— Господин полицейский просит, — сказала она и, заглянув в бумажку, прочитала, коверкая русские имена и фамилии: — Игорья Гладышьева, Михаиля Бурмистрова и Николайя Гульяйева ответить на несколько вопросов.

— Мы готовы, — пробурчал майор.

— В таком случае, — подхватила Айнур, — скажите, пожалуйста, кто и как провел день до момента нахождения вами вашего друга мертвым. Кто и в котором часу видел его живым?

В общем-то, никому из нас Замшелов другом не доводился, но мы возражать против такого утверждения не стали, учитывая, что русский язык для Айнур не родной и она плохо понимает тонкости в толковании таких слов, как «друг», «приятель», «знакомый».

— Кто начнет первым? — поинтересовалась девушка.

А первым, глянув на нас, мол, никто не возражает, начал говорить Бурмистров.

— Я, — откашлявшись, произнес он, — проснулся около восьми часов утра, помылся, побрился, затем отправился в ресторан. Было примерно восемь тридцать. В ресторане я встретил Замшелова, он уже позавтракал и выходил на улицу. Я с ним поздоровался и прошел мимо. После завтрака, когда я пришел на пляж, Валерий купался в море. Он вышел из воды, прошел мимо меня и лег на свой лежак. Время было примерно минут десять десятого. Все, начиная с этого времени, я больше не видел, чтобы он вставал с лежака, ходил, обращался к кому-либо с какими-то вопросами. А в двенадцать часов меня окликнул Гладышев, мы с ним и присоединившийся к нам Гуляев подошли к Замшелову и обнаружили, что он мертв.

Айнур перевела речь Бурмистрова Башкурту и Турану, сидевшему рядом с ней на диване, затем вопросительно взглянула сначала на меня, потом на Гуляева и спросила:

— Кто следующий, господа?

Следующим вызвался «селадон» Гуляев.

— В отличие от Михаила я встал немного раньше — в семь тридцать, — в своей обычной нахрапистой манере начал он. — В остальном наши действия совпадают. Я тоже побрился, умылся, позавтракал в ресторане и отправился на море. Видел, как пришел Замшелов. Он издалека махнул мне рукой и отправился купаться. Больше я на него, честно говоря, не обращал внимания. Потом я увидел, как Игорь и Михаил всполошились, пошли к лежащему в шезлонге Замшелову, и тоже отправился к нему. Валерий был мертв.

Айнур перевела полицейским показания Гуляева и уставилась на меня. Скрывать мне было нечего, я прямо и открыто, глядя на девушку, поскольку общаться приходилось именно с нею, а не с турецкими полицейскими, заговорил:

— Встал я поздно, в одиннадцать часов. После утреннего туалета отправился на море. Ресторан уже не работал, в него я не заходил, заскочил в магазин, взял печенье, воду, чтобы позавтракать, и примерно в двенадцать сорок был на пляже. Я устроился рядом с Алиной Милушевой, стал завтракать, когда она мне сказала, что Замшелов уже в течение долгого времени не меняет позы. Меня этот факт обеспокоил, я знаком показал Бурмистрову, что надо подойти к лежаку Замшелова, и когда мы с Михаилом и присоединившийся к нам Гуляев приблизились к нему, обнаружили, что Валерий убит.

Айнур по-турецки обратилась к Аджару и Турану. Усатый-носатый с круглым жирным лицом Башкурт что-то, удивившись, воскликнул, и молодая турчанка перевела:

— Убит?! Откуда вы знаете, что он убит?

Я переглянулся с Бурмистровым, и он едва заметно кивнул мне, давая понять, что можно при своем ответе турецкому полицейскому сослаться на него.

— Михаил обнаружил у Замшелова рядом с ключицей след от укола и капельку выступившей крови, — пояснил я. — Он предположил, что Валерию сделали смертельную инъекцию.

После перевода моего ответа в разговор вступил лысоватый Улуч Туран:

— А вы не видели, чтобы кто-нибудь подходил к Валерию Замшелову?

— Нет, не видел. Хотя подойти к нему мог кто угодно — Валерий лежал под зонтиком на самом бойком месте, и основная масса отдыхающих как раз проходила мимо того места, где расположился Замшелов, — ответил я через переводчика.

Гуляев и Бурмистров подтвердили мои слова и на тот же вопрос ответили так же отрицательно.

В этот момент Мехмет с ресепшен внес в кабинет чайник с чаем и небольшие прозрачные стаканчики, по форме напоминающие изящные тюльпаны. Ни мне, ни Гуляеву, ни Бурмистрову чай не предложили, переводчица и консул от него отказались, а полицейские, разлив янтарный напиток в миниатюрные стаканчики, принялись его с видимым удовольствием пить. Мехмет быстро покинул кабинет, и наша беседа продолжилась.

— Я бы хотел, чтобы вы, — устами переводчицы заговорил Башкурт Аджар, — проехали вместе с нами в полицейский участок и пожили несколько дней там.

Для нас троих это заявление было неожиданностью, и мы недоуменно переглянулись.

— А с какой это стати? — выражая наше общее мнение, спросил Бурмистров. — Вы что, хотите нас арестовать?

Толстый Аджар покачал головой и заявил:

— Нет, что вы! Вас никто ни в чем не подозревает. Вам будут обеспечены комфортные условия, насколько это возможно в полиции, и находиться у нас вы будете в целях вашей же безопасности.

— А с чего вы взяли, что нам угрожает опасность? — с деланым удивлением спросил майор, явно ведя какую-то свою, одному ему понятную игру. Ведь то, что нам действительно угрожает смертельная опасность, он отлично знал, а вот почему отрицал это, мне было непонятно.

Выслушав перевод Айнур, Башкурт Аджар, сложив на объемном животе руки, с понимающим видом покивал, потом, указав на меня, заявил:

— Ваш товарищ во время предыдущей беседы с ним сказал, что погибают здесь исключительно русские люди, прилетевшие в один и тот же день самолетом из Москвы, и что все произошедшие здесь смерти — на самом деле убийства, замаскированные под несчастные случаи. Эту версию мы взяли за основу и стали работать по ней. Обследовали в прибрежной полосе дно и действительно обнаружили веревку, с помощью которой, надо полагать, утопили Леонида Люстрина. Кроме того, экспертиза установила, что девушку в баре «Манеж», Марию Лебедеву, отравили ядом. Дальнейшее следствие показало, что Галина Студенцова также была убита. Ее парализовали с помощью электрошокера, затем утопили в ванне, в которую позже бросили фен, инсценировав таким образом несчастный случай. С Яриловой дело обстоит иначе. Если до этого момента преступник пытался выдать убийства за несчастные случаи, то ее убил открыто и жестоко, а вину за преступление попытался свалить на Замшелова, который тоже был убит, по всей видимости, тем способом, что вы здесь уже описали. Действует здесь явно человек неглупый, хитрый, изворотливый и неуловимый. Все жертвы убийцы, за исключением Лебедевой Марии, из одной группы — вашей. Но то, что девушку отравили в баре, где присутствовали вы, наводит на мысль: Лебедеву убили по ошибке, а жертвой преступника должен был стать кто-то из вас. Из вышесказанного следует, что все оставшиеся в живых члены вашей группы находятся в смертельной опасности, поэтому я бы и хотел разместить вас, включая Алину Милушеву, в полицейском участке, чтобы исключить дальнейшие убийства. Вы побудете у нас несколько дней до окончания срока вашего тура, а потом мы вас проводим в аэропорт и отправим в Россию. Разумеется, тех, кто непричастен к убийствам. Преступник же, если мы такого выявим, будет арестован и останется в Турции.