Особо важное дело - Алексей Макеев Страница 39

– Давай отложим эту дискуссию, – предложил Гуров. – Не распыляй внимание. Сейчас нам может прийтись очень туго.

– С тобой мне ничего не страшно, – заявил Крячко. – Ты кладешь любого злодея с одного удара!

– По-моему, сотрудникам милиции приказом министра следует запретить трепаться! – сердито сказал на это Гуров, и тут они вошли на территорию дома.

Охранник встретил их едва ли не на пороге, и Гуров хотел сделать ему по этому поводу замечание, но парень, поняв это, обратил внимание Гурова на то, что в холле, кроме них троих, нет ни одного человека. Вообще в доме стояла такая странная тишина, точно все его обитатели спали или разом выехали куда-то. Гуров отметил эту особенность, еще когда впервые попал сюда.

– Товарищ Гуров, – волнуясь, сказал Анатолий. – Я ничего не предпринимал, как вы и сказали, но все-таки позволил себе проверить четвертый этаж. И, знаете, по-моему, эти два человека проникли в квартиру, где проживает господин Гольдин. Он уехал рано утром и не возвращался, это я точно знаю, а его дверь слегка, самую малость приоткрыта – голову даю на отсечение!

– Голову лучше побереги для чего-нибудь другого! – посоветовал Гуров. – А с этими мы сейчас разберемся. Только желательно было бы предварительно связаться с хозяином квартиры. У тебя не найдется, случайно, служебного телефона Гольдина?

Парень кивнул и направился к своей стойке, где располагался телефонный аппарат.

– У нас есть почти все рабочие телефоны, – сказал он. – На всякий случай. Вдруг, не дай бог, пожар или что… – он уже набирал номер.

Гуров протянул руку и взял трубку. В наушнике щелкнуло, и женский голос сообщил, что Гуров попал в офис.

– Мне господина Гольдина, срочно! – потребовал Гуров. – Уголовный розыск!

На другом конце провода возникла внезапная заминка, которая, впрочем, почти тут же разрешилась, и женский голос сменил раздраженный баритон Гольдина.

– Слушаю вас! – отрывисто сказал он. – Кто это говорит?

– Старший оперуполномоченный Гуров! Господин Гольдин, у нас тут маленькая неприятность. Мы находимся сейчас на Расплетина в вашем доме. Требуется ваше присутствие. У нас есть подозрения, что в квартиру к вам проникли злоумышленники…

Реакция Гольдина удивила Гурова – он коротко рассмеялся и снисходительно заметил:

– Поздравляю вас, полковник! Вы возвращаете мне веру в нашу милицию. Правда, я поражен, как вы быстро отреагировали! Но вы напрасно беспокоились. О проникновении в квартиру я узнал уже десять минут назад. Скажу вам по секрету, у меня там установлена особая радиосигнализация. И мои люди уже отправились туда.

– Вы говорите об этом так спокойно? – недоверчиво спросил Гуров. – Меня это слегка удивляет. Я навел о вас некоторые справки, и мне кажется, вам есть что скрывать и есть что терять.

– Я не сомневался, что вы так поступите, – сказал Гольдин. – Но, уважаемый Лев Иванович, неужели вы думаете, что я стану хранить дома что-то важное? Как человек с опытом, вы бы могли догадаться, что я достаточно осмотрителен. У меня есть более надежные варианты.

– Да, я наслышан, – сказал Гуров. – И все-таки мы бы хотели задержать злоумышленников. С вашей стороны не будет никаких претензий?

– Ну что вы! – воскликнул Гольдин. – Напротив, мои люди именно так и проинструктированы – никакого самосуда. Нарушители закона должны быть переданы в руки милиции!

– Похвально, – заметил Гуров. – Но ваши люди еще не появились. Мы, пожалуй, приступаем. А вы бы связались со своим десантом и попросили их пока не вмешиваться. Может получиться большая неприятность.

– Я последую вашему совету, – пообещал Гольдин. – Предпочитаю не спорить с компетентными органами. Уже звоню.

Он отключился, а Гуров с Крячко, предупредив охранника, чтобы он не пропускал наверх никого, кроме милиции, отправились на четвертый этаж. Они поднялись по лестнице. Ковровое покрытие на лестничной клетке скрывало шаги. Общались они между собой жестами, понимая друг друга без слов. Не сговариваясь, оба достали из-под пиджаков пистолеты.

Стальная, декорированная под дерево дверь в квартиру Гольдина была совсем немного, на какой-то миллиметр приотворена. Внутри кто-то был. Гуров не сомневался, что один из преступников караулит у порога. Он подал знак Крячко, и тот, кивнув понимающе в ответ, прижался спиной к стене рядом с дверью. Ствол его пистолета был направлен в пол.

Гуров мысленно перекрестился и решительно рванул на себя ручку двери. Крячко, пригнувшись, нырнул в дверной проем. И внутри раздался приглушенный крик, удар, стук металла по паркету и грохот обрушившихся на пол тел. Гуров бросился следом, вытянув перед собой руку с пистолетом.

Крячко уже сидел верхом на обезоруженном противнике, который отчаянно сопротивлялся. Гуров хотел помочь. Но тут же увидел в глубине коридора появившуюся словно ниоткуда фигуру с оружием в руках. Не дожидаясь, пока его возьмут на мушку, Гуров выстрелил. Фигура пошатнулась и исчезла. Гуров услышал, как гремит отлетевший в сторону пистолет.

Тогда он убрал оружие и поспешно достал из внутреннего кармана наручники. Когда стальной браслет защелкнулся на запястье бандита, он неожиданно прекратил сопротивление и обмяк. Крячко сковал и вторую его руку и велел подниматься.

Прижимаясь спиной к стене, арестованный встал. Это был коренастый круглолицый мужчина лет тридцати пяти с белесыми волосами и спокойными серыми глазами. Выдержка его поразила Гурова – теперь, поняв, что проиграл, мужчина не выказывал совершенно никакого беспокойства. Хороший костюм на нем, нисколько не помявшийся после схватки, подчеркивал военную выправку.

– Офицер, что ли? – догадался Гуров. – Бывший, я имею в виду.

Арестованный задержал на нем холодный упрямый взгляд и бесстрастно сказал:

– Без адвоката разговаривать не буду!

– Это уж как водится! – согласно кивнул Гуров и обернулся к Стасу. – Позвони вниз. Если наши уже здесь, пусть немедленно поднимаются. А я посмотрю второго артиста…

Держа оружие наготове, он прошел через просторную прихожую, отбросил ногой в сторону чужой пистолет и осторожно заглянул в следующее помещение. Здесь он увидел довольно необычную картину – на заляпанном кровью полу сидел мужчина, который, видимо, в лучшую минуту мог бы претендовать на определение «импозантный» и галантно пропускать Немову первой в лифт. Но теперь он был больше похож на потерпевшего кораблекрушение. Скорчившись в неудобной позе, он безуспешно пытался снять с себя пиджак, правый рукав которого пропитался кровью.

Заметив Гурова, раненый поднял серое, искаженное болью лицо и, как сквозь подушку, пробормотал:

– Сделайте что-нибудь – я истекаю кровью!

Гуров спрятал пистолет, достал небольшой перочинный нож и присел рядом с раненым. Распоров швы, он быстро освободил того от пиджака, а потом, скрутив в жгут носовой платок, перетянул ему руку. Пуля, видимо, задела крупный сосуд, и крови вытекло действительно много. Раненый тяжело и часто дышал.