Припарка для целителя - Кэролайн Роу Страница 39

— Вы хотели видеть сеньору? — спросила эта женщина, подходя вплотную и глядя на него так, словно хотела выведать самые мрачные тайны его души. Глаза ее были ярко-синими и выделялись на обветренном, загорелом лице, словно зажженные восковые свечи в безлунную ночь.

Даниель отогнал свои блуждающие мысли и улыбнулся.

— Вряд ли мне нужно видеть сеньору Перлу, — уступая, сказал он. — Я ищу сеньора Маймо. Он заверил меня, что будет смотреть шелка на складе тканей. Не могли бы сказать, где это может быть?

Прачка нахмурилась.

— Нужно перейти мост, чтобы попасть туда, — сказала она. — Этот склад в нижнем городе, а мы находимся в верхнем. У меня самой там дело, с которым нужно покончить до обеда. Если позволите, сеньор, я переведу вас через реку и покажу направление к складу. Сеньора сейчас очень занята, — добавила она и быстро скрылась в доме.

Через минуту-другую Сара вернулась без передника и без метлы. Не говоря ни слова, быстро пошла в сторону дома Маймо. Однако на площади свернула влево на другую улицу, потом направо и стала проворно подниматься по склону мимо собора и дворца.

Улицы и площади были заполнены бегающими детьми, спешащими женщинами и неторопливо идущими, разговаривавшими о делах мужчинами; лавки и рыночные ларьки были заполнены покупателями. Даниель повсюду слышал звон переходящих из рук в руки монет и крики продавцов, расхваливающих свои товары. Сара нырнула в гущу толпы, не дав Даниелю времени обратить внимание на впечатляющую красоту дворца и собора, так он старался не терять ее из виду. Неожиданно она остановилась и оглянулась, дабы убедиться, что он следует за ней. Сделав ему знак поторопиться, быстро спустилась по склону холма и перешла мост у его основания.

Мост соединял берега довольно большой реки с высокими берегами. Быстрое течение грязной воды красноречиво свидетельствовало о сильных дождях, прошедших ночью и утром. Когда Даниель поравнялся с прачкой на другом берегу, она стояла на слиянии нескольких узких улочек, с головой уйдя в разговор с крупным мужчиной в коротком камзоле из грубой ткани, какой может быть у носильщика. С приближением Даниеля он отошел назад.

— Сеньор Даниель, здесь я должна вас оставить, — сказала Сара. — У меня дела в другом месте. Но Эстеве покажет вам путь. Вы не собьетесь. Идите по этой улице, — и указала на темную, узкую улочку — слишком узкую, чтобы два человека могли спокойно идти по ней плечом к плечу.

Когда Даниель полез в кошелек, чтобы вознаградить ее за помощь, Сара отвернулась. Он осторожно пошел по темной улочке.

— Это далеко? — спросил он, оглянувшись, и обнаружил, что как будто остался один.

Улочка круто вела вниз. Даниель, глаза которого не привыкли к темноте после яркого солнечного света, незряче вгляделся в нее, но не мог разобрать, куда она ведет. Дальше в этом муравейнике, хотя глаза его освоились с окружением, свет был опасно тусклым, его заслоняли высокие, узкие дома, соединенные переброшенными через улочку арками. Он с беспокойством посмотрел на них и подумал, для того ли они служат, чтобы расширить жилое пространство каждого дома на комнату-другую или чтобы дома не обрушились на улицу. Не соединенные друг с другом здания зловеще кренились друг к другу, не давая солнечному свету достичь уровня земли.

В самой крутой части склона были высечены ступени, и Даниель стал осторожно спускаться по ним. Они были мокрыми, грязными от утреннего дождя и скользкими от всевозможного мусора. У подножья ступеней остановился. Улица немного расширялась — почти образуя площадь — перед тем, как резко повернуть налево. Он стоял перед фасадом высокого, узкого дома, обшарпанная дверь которого была чуть приоткрыта.

Утица, повернув налево, быстро оканчивалась; Даниель увидел впереди блеск солнца на мостовой более широкой улицы и с большим облегчением пошел туда.

Свет впереди ему заслонили две массивные фигуры.

— Прошу прощения, сеньоры, — сказал Даниель. — Но…

Оба человека ринулись к нему Даниель сделал шаг назад, оступился, вскинул руку, чтобы сохранить равновесие, и обнаружил, что падает в приоткрытую дверь в конце улицы. Потом между ним и окружающим миром опустилась черная завеса. Кто-то набросил ему на голову грубую, грязную мешковину, кто-то другой крепко схватил его за руки, и Даниель пришел в ярость. Ударил ногой, она соприкоснулась с чьей-то плотью, ударил еще раз. При этом он неистово вырывался из хватки державшего его за руки.

— Тащим его отсюда, — послышался голос. — Пока никто не появился.

Эти люди поволокли его, как ему казалось, к грязным каменным ступеням. Они не обращали внимания на его попытки вырваться и на крики о помощи, заглушаемые наброшенной на голову мешковиной. Даниель упал на какую-то твердую поверхность, ударился плечом и локтем, что-то — видимо, сапог, рассеянно подумал он — ударило его под ребра. С закрытым лицом он едва мог дышать, и теперь к горлу подступила тошнота. Он не мог понять, в доме он или на улице, не представлял, куда его тащили и что собирались с ним делать. Испытывал только сильную горечь из-за того, что согласился уехать из Жироны, от Ракели, потерять все желанное, когда оно казалось под рукой. Силы покинули его, сожаление переполнило, и он перестал сопротивляться.

— Потерял сознание, — послышатся голос.

— Так или иначе, бросим его здесь, — произнес другой. — Я ухожу, пока тут не появился весь мир.

Даниель не представлял, сколько времени прошло — если прошло, — прежде чем он стал оценивать свое положение. Он лежал на боку на холодной, неровной поверхности. Плечо болело, но терпимо; ныл бок, куда пришелся удар сапогом; нос и рот были отвратительно заполнены пылью. Руки были связаны за спиной в запястьях, однако ноги были свободны. Чуть приободряясь от сознания, что других повреждений как будто нет, он попытался перекатиться и сесть, и обнаружил, что это не так уже сложно даже при неловкости его позы.

Даниель подумал о возможности встать, но решил не делать этого. Он не представлял, как может быть высок потолок этого помещения, и не мог определить его высоты без того, чтобы подняться и удариться обо что-то головой. Ограниченный в движениях, стал двигаться назад рывками, пока не достиг стены. Она казалась грубо оштукатуренной, на ощупь такой же прохладной, сырой, как пол. Подумал, что, видимо, находится в подвале, и остался доволен тем, что не рискнул подняться на ноги. Извиваясь, стал перемещаться влево и очень скоро коснулся другой стены. Отложив ее исследование на потом, начал двигаться вправо вдоль первой стены, которой коснулся спиной. Продвинувшись на поразительно короткое расстояние, ударился о еще одну стену уже ушибленным локтем. Негромко выругался и перестал двигаться. Что это за место? Какой-то крохотный подвал? Пустой грузовой ларь?

Даниель вжался в угол, чтобы ощупать пальцами поверхность. Там был камень в отличие от первой стены. Сплошной камень, подумал он. Двинулся вбок, и камень исчез. Дальше не было ничего. Пустота.

Он содрогнулся. Что находится рядом? Яма, в которую он упадет, если попытается изменить положение? Коснулся поверхности позади. Каменная стена доходила до угла и продолжалась дальше. Наклонился вбок и ощупал каменный пол. Насколько он мог понять, пол также спокойно шел дальше. Даниель стал очень медленно передвигаться, чтобы нащупать стену. Она, как ни странно, теперь стала не холодной и сырой, а сухой и слегка теплой. Потом его пальцы коснулись грубого, толстого металлического предмета; он отходил под углом от каменной стены. Под ним оказался более гладкий металлический предмет, несколько закругленный. Когда Даниель коснулся его, он закачался с плеском, совсем как чайник.