Что у принца под короной - Галина Полынская Страница 39

– Тай! – крикнула я в сторону кухни. – Надумала, как адресом Маршавина разжиться?

– А чего тут думать? – донеслось в ответ. – Сказала же, поедем снова в клинику, сунем под нос регистраторше удостоверение и вытребуем адрес! Скажем, что Маршавин важный свидетель по делу и нам требуется с ним поговорить!

– Когда поедем?

– Надо выяснить, когда он не работает, чтобы не столкнуться невзначай. Позвоним в «Альфадент» завтра с утречка.

Хорошо, с утречка, так с утречка, на сегодняшний день мне уже ничего делать не хотелось, силы, понимаете ли, закончились. Надо бы в горячий душ, да в люльку под теплое одеяльце и спа-а-а-ать…

* * *

Всю ночь меня мучили кошмары, в которых дьявольски хохочущий Маршавин просверливал мою черепушку ни чем-нибудь, а дрелью и в образовавшееся отверстие щедро сыпал столовой ложкой мышьяк и заливал из чайника цианистый калий. В общем, проснулась я «бодрой и отдохнувшей», Тайка тоже еле поднялась и сразу принялась жаловаться, что чувствует себя полной развалиной.

– Это все потому, что мы вчера перенервничали, – я поставила чайник на плиту и заглянула в холодильник.

– Сена, если сейчас опять будет яичница, я умру! – простонала подруга, усаживаясь за стол. – Понимаешь? Издохну как человеческая личность!

– Не будет, – успокоила я, – яйца кончились.

– И чем же будем завтракать?

– А вот это уже вопро-о-о-ос…

Завтракать пришлось бутербродами, что тоже не больно-то пришлось по вкусу привередливой подружке. Ей вообще очень трудно в чем-нибудь угодить, но что поделать, с фуа-гра нынче в стране напряженка. Завершив все важные мероприятия и всячески позаботившись о Лаврентии, занялись детективно-следственными делами, а именно: позвонили в «Альфадент» и выяснили, что Маршавин Дмитрий Валентинович не работает сегодня.

– А завтра?

– Завтра работает. Вас записать?

– Нет, спасибо, не надо.

Поставив аппарат на диван рядом с собой, я посмотрела на подругу.

– Ну что, поедем?

– А есть другие варианты?

– В общем-то, нет.

– Значит, едем.

И мы поехали, вооружившись до зубов фото-аудиотехникой и фальшивыми удостоверениями.

Всю дорогу думали, как себя вести с Маршавиным, что ему говорить и как вызвать на откровенный разговор.

– Может, сказать ему, что хотим заказать кого-нибудь неугодного? – внесла нелепое предложение Тая, забираясь в маршрутку.

– Очень умно! – я примостилась на самом неудобном в маршрутке месте – спиною к водителю, а значит, мне всю дорогу придется «работать кондуктором» и передавать туда-сюда деньги. – Он же видел твое удостоверение!

– Ах, да, как-то вылетело из головы. Тогда…

– Давай приедем, выйдем и ты мне все расскажешь!

Как-то не хотелось мне, чтобы все пассажиры «газели» слушали наши сверхсекретные разговоры. Даже не знаю, как Таисия продержалась с закрытым ртом целых семь минут, должно быть нелегко ей дался этот подвиг. Маршрутка остановилась у метро, мы выбрались наружу и Тая сразу же затарахтела.

– Ну тогда скажем, что мы частные детективы, расследуем дело… дело… к примеру, дело Эммы Одинцовой.

– Какое «дело Эммы Одинцовой»? – Я надвинула поглубже капюшон куртки. Дул холодный, остро пахнущий снегом ветер – зима совсем уже близко подобралась. – Ее смерть была признана самоубийством.

– А мы скажем, что нас наняла ее сестра, желая докопаться до правды, дескать она до сих пор не верит в самоубийство Эммы.

Мы поднялись на платформу метро и встали в очередь в кассу.

– А каким таким боком к этому причастен дантист? Как мы на него вышли?

– Разговариваем и расспрашиваем всех знакомых и друзей покойной, а о том, что он был знаком с Эммой, бывал у них в доме, нам рассказал ее приемный сын.

– А если Маршавин упрется рогом в землю и скажет, что не был знаком с Эммой и никогда не бывал у нее в доме?

– Тогда пригрозим ему очной ставкой!

Надо же, какая деловая…

Купив карточки, миновали турникеты и забежали в вагон уже стоявшего у платформы поезда.

В «Альфаденте» снова было пусто, не наблюдалось почему-то желающих отремонтировать клыки с резцами, за справочно-регистрационной конторкой сидела все та же симпатичная молоденькая медсестричка. К ней и мы лыжи и навострили.

– День добрый! – суровым тоном произнесла Тая, моментально входя в роль «мента позорного». – У нас к вам есть пара вопросов!

– Да-да, конечно, – приветливо улыбнулась девушка. – Что вы хотите узнать?

– Домашний адрес Маршавина Дмитрия Валентиновича! – еще суровее произнесла Тая – ментозавр.

Миловидное личико девушки удивленно вытянулось, а в глазах зажглись вопросительные знаки.

– Видите ли, мы из детективного агентства, – на всякий случай я полезла в сумку за липовыми корочками, – расследуем один несчастный случай и нам нужно поговорить с Дмитрием Валентиновичем, возможно, он помог бы следствию.

– Из детективного агентства? – девушка так растерялась, что даже побледнела. – А-а-а-а…

– Не беспокойтесь, ваш доктор ни в чем не виноват, он просто может оказаться важным свидетелем, понимаете? Дайте нам, пожалуйста, его адрес.

– Я даже не знаю… – она поднялась со стула, обратно села, снова поднялась, лицо ее было уже не только растерянным, но и отчего-то напуганным.

Ничего себе правила в этой больнице! Ее что, выведут во двор и расстреляют за то, что она даст нам адрес дантиста? С грехом пополам мы все-таки добились своего и девушка записала нам вожделенный адрес на голубом квадратике стикера, при этом она так волновалась, что у нее руки дрожали. Нет, ей нужно срочно менять работу, срочно, такая молодая, а уже такая нервная.

Проживал засекреченный дантист-душегубец на метро Автозаводская в старой страшной пятиэтажке, чему мы не могли не удивиться. Мы с подругой всегда полагали, что зубной врач должен неплохо зарабатывать, а уж наемный убийца так и вовсе как сыр в масле кататься обязан, а если ловкач еще и совмещает две таких доходных работенки, то вполне можно наскрести на красивую квартирку в приличном доме с камуфлированной охраной. Домофон в двери очень кстати оказался сломан, что не могло не радовать, не надо было мерзнуть и ждать, пока какой-нибудь жилец нас впустит, а названивать в квартиру убийце и предупреждать о нашем визите мы не желали. Поднявшись на второй этаж, мы остановились у металлической двери с цифрой 8, отдышались, собрались с мыслями, с духом, набрались храбрости, смелости, борзости…

– Давай, звони, – шепнула Тая, переступая с ноги на ногу.

– Чего это я? Сама звони.

– Ты ближе к звонку стоишь.