Осенний мадригал - Чингиз Абдуллаев Страница 39

— И вы с ним больше не встречались?

— Конечно, нет. Я ведь замужняя женщина, разве я могла себетакое позволить?

— Однако вчера вы попытались нарушить это табу.

— Откуда вы знаете?

— Вас видели, когда вы переходили на соседнюю дачу.

— Я ходила к Эсмире, чтобы с ней поговорить.

— Поговорили?

— Нет. Я передумала.

— Вот на таких мелочах обычно и ловят людей, — задумчивопроизнес Дронго. Эта молодая женщина ему совсем не нравилась.

— Не нужно меня пугать, — вспыхнула она. — Я вам говорю, чтопошла на соседнюю дачу, но не смогла найти Эсмиру и вернулась обратно.

— Интересно, где была жена вашего младшего деверя, разве нев доме?

— Я не знаю.

— А Парвиза вы не видели? Неужели прогулялись туда иобратно, никого не встретив?

— Видела, — спокойно подтвердила она. — Раз вы спрашиваете,значит, уже все знаете. Он звонил мне постоянно. Целых полтора года. Мнекажется, он нарочно достал путевку своему брату Надиру, чтобы переехать на егодачу. Наконец я не выдержала и рассказала мужу. Представляете, как онразозлился? Вчера днем он приехал раньше обычного, но на нашей даче все былоспокойно. А ближе к вечеру Парвиз снова позвонил. Муж в это время был убассейна, туда приехал водовоз. Мальчики тоже пошли к отцу, и я решила, что смогуна минуту выйти, чтобы поговорить с Парвизом и попросить его не звонить к намбольше.

— Вы ему раньше не звонили?

— Это вам тоже успели сообщить? Да, я ему звонила. Несколькораз. Но мы болтали о разных глупостях. Я не думала, что все зайдет так далеко.

— Что было вчера?

— Я прошла к соседней даче и увидела Парвиза. Он сильнонервничал, я думаю, что ему тоже попало дома от жены и матери. Мы говорилинедолго, минуты полторы. Он сказал, что хочет со мной встречаться, а яобъяснила, что это невозможно. Он, конечно, стал настаивать, даже за руку менявзял, пытался поцеловать. Я дала ему пощечину и вернулась к нам на дачу. Хотелавечером с ним серьезно поговорить. Так получилось, что я ничего не сказаламужу. А вчера вечером он меня еще стал обвинять. Неприятно, когда получаешь непо заслугам.

— Нужно было сразу рассказать мужу, — счел нужным сказать ейДронго. — В подобных случаях все зависит от женщины. Если вы не хотитевстречаться, нужно ясно дать это понять. Если же мужчина не успокаивается,следует осадить его. И только затем, в крайнем случае, рассказать обо всеммужу. Но не тогда, когда дело уже доходит до пощечин. Желательно до этого этапавообще не доходить самостоятельно.

Она усмехнулась в ответ на это наставление.

— Вы с ним больше не виделись? — спросил Дронго.

— Нет, я вернулась обратно к себе на дачу. И даже попыталасьзакрыть калитку. Хотя он, конечно, не посмел бы появиться на нашей даче вприсутствии моего мужа. Иначе Анвер переломал бы ему ноги и руки.

— Когда вы с ним расстались?

— Было примерно пять часов вечера. Или минут десять шестого.

— Как раз в это время его убили, — негромко произнес Дронго,внимательно проследив за ее реакцией.

Она вздрогнула и спросила удивленно:

— Откуда вы знаете, когда его убили, ведь вас же здесь небыло?

— Для этого есть эксперты — криминалисты и патологоанатомы.Вспомните, может, вы кого-нибудь видели на соседней даче?

— Нет, никого не видела, даже Эсмиру.

— Когда вы уходили, где стоял Парвиз?

— Прямо у бассейна. Я обернулась, мне даже стало его жалко,такой несчастный вид у него был.

— Через несколько минут его убили. Значит, вы дали емупощечину и сразу ушли?

— Да. — Она помолчала и неожиданно сказала: — Есть такиемужчины, которые считают себя суперменами. Как только рядом с ними оказываетсяженщина, они лезут к ней под юбку.

— Вы сказали, он взял вас за руку?

— Какая разница? Они уверены, что им все дозволено.

— Он пытался вас изнасиловать?

— Только этого не хватало! Нет, конечно! В нашем городе затакое могут сразу убить человека. Он бы просто не посмел. Про юбку я сказалафигурально.

— Как вы думаете, у него были хорошие отношения с женой?

— Нет. Разумеется, нет. Бедная Нармина жаловалась.

— Она могла убить своего мужа?

— Не думаю. Она не из тех…

— На трех дачах было не так много людей, — напомнил Дронго.— Кроме вас, была еще и Эсмира. А она могла убить Парвиза?

— Могла, — сразу ответила Гюзель. — Она может сделать все,что угодно. У нее сильный характер.

— Я думал всегда, что это комплимент.

— Но не для женщин, — возразила она.

— Ясно. Кроме вас, Нармины и Эсмиры, на дачах были еще двепожилые женщины. Ваша кухарка Мина-ханум и мать Парвиза. Они могли совершитьубийство?

— О чем вы говорите? Конечно, нет! Эти женщины и мухи необидят.

— Тогда кто же убил, по-вашему? Может, ваш муж? Иликто-нибудь из охранников?

— Нет, нет и нет! Ни мой муж, ни Рагим к этому непричастны.Скорее убийцу нужно искать среди нас, женщин. Но я точно знаю, что не смогла быего ударить с такой силой. Значит, либо Нармина, либо Эсмира — третьего нет.

— Вы меня убедили, — кивнул Дронго, — теперь будуподозревать только молодых женщин.

Она в ответ лишь томно улыбнулась. А он продолжал:

— Может, сюда залез посторонний?

— Нет, — она продолжала улыбаться, — здесь не былопосторонних, иначе наши охранники их бы обязательно увидели.

— Тогда кто все-таки убийца?

— Я вошла на соседнюю дачу и увидела Парвиза. Мы говорилинедолго, минуты две или три. Потом он попытался меня поцеловать, взял за руку,дотронулся до ноги. Извините, что сообщаю такие подробности. Я дала емупощечину и ушла. Если в этот момент за нами следили, его жена могла сделатьвполне определенные выводы. И как только я ушла, она наверняка появилась. Можетбыть, между ними произошла ссора, и она ударила его по голове. Наверное, таквсе и было. А может быть, вышла Эсмира. Она почему-то ревнует меня ко всемостальным мужчинам. Вероятно, завидует моей молодости. — Гюзель скромноопустила свои наглые красивые глазки, а снова подняв их, продолжала: — Я незнаю, кто его убил, но это могла сделать женщина из ревности. Он многимнравился, очень многим. И поэтому мужчины так не любили его.