Влюбленные безумны - Наталья Андреева Страница 39

«Полно тебе притворяться, милая, – подумала она. – Беги, докладывай. Вижу: не терпится».

Графиня Безобразова встретила мачеху притворной улыбкой:

– Как вы себя чувствуете, maman?

– Я просила послать за доктором.

– Я уже это сделала.

– И где же он?

– Вы же знаете этих докторов: они никогда не торопятся.

– Тогда я напишу в Зимний. Пусть пришлют ко мне придворного лекаря, он уже меня осматривал.

– Как вам будет угодно.

– А где моя сестра? Я хотела бы с ней переговорить.

– Она уехала, – сказала Элен, слегка замявшись.

– Уехала? Куда же?

– Эти маленькие женские дела… – отвела глаза графиня Безобразова. – Портниха, ювелирная лавка…

«А врать ты не умеешь. Откуда у Софи деньги, чтобы ездить к ювелиру?» – внимательно посмотрела на нее Александра. Она почувствовала заговор против себя. Эти две женщины определенно что-то замышляют. Остается надеяться на высочайшее покровительство. Цесаревич не далее как вчера обещал графине Ланиной защитить ее. И уверял в своей дружбе. Придется обратиться к его высочеству.

Она тут же ушла к себе и написала отчаянное письмо Аннете Головиной. О своем положении, о том, что муж спешно уехал, оставив ее на попечение графини Безобразовой и не сказав, куда ему писать. В конце письма Александра умоляла Аннету срочно приехать и сообщить цесаревичу о том, что она просит его защиты. Записку она послала с одним из выездных лакеев.

День тянулся медленно, а ожидание было томительным. К вечеру ответа от Головиной все не было, и ее самой тоже. Около девяти часов пришла Вера.

– Все готово, ваше сиятельство, – шепнула она.

– Погоди. Я жду ответа из Зимнего или саму Головину.

– Никто не приедет, – вздохнула Вера.

– Почему?

– Ваше письмо передали графине Елене Алексеевне, а та его порвала.

– Да как она смеет!

– Бежать надо, ваше сиятельство. И доктор к вам не приедет.

– Они что, хотят меня уморить? – нервно рассмеялась она.

– Уморить, не уморить, но ежели вам вдруг станет плохо, помощи ждать неоткуда. В Зимний лакея-то послали. Графиня Елена Алексеевна написала, что вам неможется. Умаялись, мол, на балу и лежите теперь в горячке. Бежать надо, – повторила Вера. – Есть у вас родня-то?

– Да. Сестра.

– Богатая или бедная?

– Богатая. – Александра думала о Жюли. – И другая сестра, не такая богатая, но все же лучше, чем графиня Безобразова!

– Тогда едем. Обождем пару часов и едем. Все уж готово.

– Что же они задумали? Ведь обман рано или поздно вскроется! Я все расскажу цесаревичу или самому государю! Если только… Если только буду жива, – она растерянно посмотрела на Веру.

– Господь с вами, ваше сиятельство!

– Неужели они хотят меня отравить? – нервно рассмеялась Александра. – Уж не за ядом ли ездила сестрица?

– Да что вы такое говорите!

– Они, конечно, дамы благородного происхождения, аристократки, по крайней мере одна из них. Но они видят во мне причину всех своих несчастий. Устрани эту причину – и обе получат то, чего так страстно желают. Елена Алексеевна – богатое приданое, а Софи – карьеру мужа. Элен несомненно отблагодарит ее за преданность. Им обеим очень нужны деньги.

– Я и говорю: бежать надо.

– Я это знаю.

«Господи, помоги мне!» – думала Александра, выходя к ужину. Она постаралась держать себя в руках.

– Как вы себя чувствуете, maman? – со сладкой улыбкой на лице спросила Элен.

– Я все еще жду доктора.

– Ах, я совсем забыла! Доктор приедет завтра.

– Отчего же только завтра?

– А куда вы так торопитесь?

– Я беременна и мое состояние внушает мне опасение.

– Я беременна гораздо дольше тебя и ко мне еще ни разу не вызывали доктора! – вмешалась Софи. – Какая же ты неженка, сестрица! Отчего бы это?

– Твоя поездка к ювелиру, я вижу, была удачной.

– К ювелиру? К какому ювелиру? – заволновалась Софи.

– Вы, должно быть, забыли, – с намеком посмотрела на нее Элен. – Вы хотели заказать браслет.

– Ах, да! Браслет!

– У тебя разве появились деньги? – спросила сестру Александра.

– Отец отставил нам на расходы, – ответила за нее Элен.

– Вот как? И на драгоценности для Софьи Васильевны тоже? Разве не муж должен делать ей такие подарки?

– Почему ты ко мне все время цепляешься? – взвилась Софи. – Чужие люди относятся ко мне лучше, чем родная сестра!

«Где же она все-таки была? – все пыталась угадать Александра. – Куда не может поехать Элен и куда без колебаний войдет Софи, для которой не существует никаких запретов? Неужели у аптекаря? Или у какого-нибудь колдуна? Они определенно решили меня извести. Видимо для Софи ставка очень высока: карьера ее мужа. Ради этого госпожа Осинкина способна на все. Господи, зачем ты послал мне такую сестру?!»

– Извините меня, – сказала она, откладывая салфетку. – Я и в самом деле дурно себя чувствую. Пойду в свою комнату дожидаться доктора.

Элен и Софи переглянулись.

– Как только он приедет, я его к вам пришлю, – натянуто улыбаясь, сказала Элен.

Поднявшись к себе, Александра торопливо принялась собирать мелкие личные вещи. Главное, драгоценности. Все это подарки мужа, следовательно, она может распоряжаться ими по своему усмотрению.

– Вера, – позвала она, – пойди на половину графа и принеси пистолет. Возьми из тех, что висят на ковре, в диванной.

– Господь с вами, ваше сиятельство! – заволновалась Вера. – Да зачем он нам? Федот и стрелять-то не умеет.

– Делай, что говорят!

Камеристка торопливо ушла. Вернулась она, тайком неся тяжелый, сплошь покрытый искусной чеканкой дуэльный пистолет, видно, выбрала тот, что покрасивее. Оружие Александра спрятала в чемодан, под ворох своих юбок. Так ей было спокойнее.

– Когда все в доме стихнет, мы выйдем по черной лестнице, скажи, чтобы карету подали к заднему крыльцу, – сказала она камеристке.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– Главное выехать из города.

К счастью, им удалось ускользнуть из дома незамеченными. По крайней мере Александра на это надеялась. Но когда она садилась в карету, у ворот мелькнула тень: кто-то поспешно скрылся за углом соседнего дома.

– Трогай! – отчаянно крикнула она.

– Пошел! – тут же взвился кучер.

«За мной опять следят! Господи, почему же так светло?!» – в отчаянии думала Александра, глядя в окно кареты. А ведь она с таким нетерпением ожидала эти белые петербургские ночи, о которых столько была наслышана! Теперь же свет был ее врагом, она боялась, что Елена Алексеевна обо всем догадается и попытается ей помешать.