Улики против улик - Сергей Венедов Страница 39

* * *

Прошло примерно полчаса, прежде чем Лера кончила читать письмо. Она не высказала удивления, не проронила ни слова. Она выплакалась и, видимо, успокоилась. Невиновность её отца доказана. Казалось бы, можно вздохнуть с облегчением. Она посмотрела на Бурова, изобразив некое подобие улыбки. Тот поднялся.

— Письмо было у Ларисы Жаркович, — пояснил он. — В принципе, вы могли бы подать на неё в суд, хотя главного виновника арестовать невозможно… Неверие, трусость, эгоизм… — отчётливо произнёс он. — Ксения Ларичева не верила, что муж поймёт её, и скрывала свою болезнь. Муж не подозревал о существовании в доме ксенородона, иначе был бы осторожнее. Он узнал об этом, только когда увидел и захватил с собой рецепт. Супругам Жаркович было наплевать на окружающих, они дрожали только за свою шкуру. И спрятали письмо, чтобы избавиться от следствия и чтобы улики, паче чаяния, не истолковали против них. Рубцов вообще не верил никому. Вот и разберись, кого судить… Но есть человек, который в этих обстоятельствах действовал если не хладнокровно, то вполне расчётливо — ему было что скрывать.

На улице Лера остановилась у телефона-автомата.

— Мне надо позвонить.

Она набрала номер.

— Лариса? Вы меня слышите?

— Да… — еле слышно прозвучало в трубке.

— Я хотела бы с вами увидеться…

— А разве тот товарищ вам ничего не сказал?

— Да… сказал… Так когда мы увидимся?

Из трубки донеслись только всхлипывания Ларисы.

У дома Леры Буров стал прощаться. Девушка внимательно посмотрела на него:

— Прямо уж так не терпится расстаться? Разве наше сотрудничество на этом закончилось? А как же другие забытые дела…

Вместо ответа Буров резко обнял её и стал беспорядочно целовать в глаза, в щёки, в губы, в шею, куда попадал. Он почувствовал, как тело девушки напряглось и подалось вперёд, словно исчез какой-то разделявший их барьер, а руки её крепко обвили его плечи. В таком странном сплетении они медленно продвигались к подъезду, а потом так же неуклюже втиснулись в лифт.

— Только завтра придётся рано вставать, нас ждёт главное дело — подготовка к аресту преступника, — не к месту успел прошептать Буров.

Лера вскинула на него удивлённые глаза, но ничего не спросила. Не обсуждать же сейчас служебные дела.

В прихожей они стали снимать, но не срывать, как это часто показывают в фильмах, друг с друга одежду — пальто, пиджак и водолазку с Бурова, куртку, свитерок и блузку с Леры. Делали это так же медленно, наслаждаясь каждым мгновением растущего доверия и неодолимого притяжения. А куда было спешить? Никаких показных бокалов с шампанским, никакой суеты, неторопливое и полное овладение друг другом. Нежно целуя Лерину шею, Буров уже не очень соображал, что надо говорить и надо ли вообще, вперёд его толкали мужской инстинкт, природная интуиция и его великое преклонение перед женской красотой, полное соответствие которой он находил в каждом изгибе тела, всё больше и больше открывавшего ему свои тайны. В некоем подобии замедленного танца они наконец достигли кромки по-восточному широкого дивана и присели, так же осторожно, на самый краешек. И когда Буров бережно, на руках, опустил Леру на пушистое покрывало и обнаружил, что из одежды на его избраннице осталась последняя тряпочка, он, крутой следак, аналитик и вообще мент, на минуту замешкался, словно засомневался или опасался, что его неправильно поймут, вернее, не поймут, что это — НАВСЕГДА. Но его поняли и уже ждали.

Ночь была коротка и прекрасна.

Следующий день Буров начал со звонка криминалистам. Лера слышала, как он что-то тихо пробурчал про анализ ДНК, про отпечатки пальцев, потом спросил: «Ну и удалось ли найти что-нибудь интересное?» и удовлетворённо хмыкнул. Через полчаса он стал собираться, объявив:

— Известно ли вам, уважаемая Валерия Павловна, о достижениях современной науки? Что анализ ДНК может сработать даже через пятьдесят лет, не то что через пять? В общем, мне надо быстро смотаться в «Опушку», прояснить одну деталь с этим пьянчужкой, Василием. Попрошу машину у начальства. Пожалуйста, оформи на послезавтра вызов Кирилла Ларичева и Веры Прохиной, но не к нам, конечно, в архив, а в Главное управление, как положено. Проведём очную ставочку. Распоряжение прокурора я заказал. И ещё кое-что надо проверить. Подробности — когда вернусь.

Лера, ещё не привыкшая слышать от Бурова «ты», не обиделась на телеграфную манеру напарника, уже зная, что тот «вступил в процесс дедукции», как он сам выражался, и в его голове вертятся, как в калейдоскопе, складываясь в причудливую, но гармоничную картину, разрозненные элементы головоломки. Потом он, конечно же, поделится с ней итогами своих размышлений, а может, и окончательными выводами. Она томно поёжилась, вспомнив пылкие ласки, которыми этот смешной и милый мужчина одарил её прошлой ночью.

Cледующий день пролетел незаметно. Буров то появлялся, то исчезал с загадочной улыбкой. Лера стала терять терпение и была готова уже обидеться, когда он предложил:

— Сегодня идём ужинать в «Бухару», тащусь по узбекской кухне.

Между пловом и кебабом они выпили бутылку неплохого чилийского красного сухого, а потом чуть-чуть узбекского десертного. И только тогда Буров, посуровев, объявил:

— Завтра у нас в руках будет виновник всех твоих мук. Лишь бы не подвели свидетели.

Ночью Лера долго не могла уснуть, переваривая подробности версии, изложенной Буровым. Она не жалела, что не осталась с ним этой ночью. Было не до любовных объятий.

* * *

Утром третьего дня, ровно в 8.45, они с Буровым поднялись по широкой парадной лестнице Главного управления в указанную комнату, оказавшуюся вовсе не казённой, а даже с фикусом и претензией на уют, что располагало к спокойному разговору. Прежде чем зайти в эту комнату, Буров заглянул в соседнее помещение, гораздо более обшарпанное, и убедился, что свидетели на месте. Сквозь приоткрытую дверь Лера мельком увидела напряжённое лицо Раисы, жены сгоревшего сторожа. Василий тоже должен был быть где-то рядом. Как и Вера Прохина.

Ровно в 9.00 в комнату резко вошёл Кирилл Ларичев. Вид у него был недовольный, если не злой. Он сразу бросился в атаку:

— С какой стати вы меня дёргаете по делу, которое было закрыто пять лет назад?? Уже всё было сказано, пересказано и доказано. Я буду жаловаться уполномоченному по правам человека.

Буров не потерял своего обычного хладнокровия.

— Жаловаться вы имеете полное право. А вызвали вас по старому делу потому, что оно рассматривается вновь наряду с другими делами по указанию Госдумы и, как выясняется, не всё в нём сказано и не всё доказано. Поэтому разрешите перейти к вопросам и прошу вас терпеливо на них отвечать. Это в ваших же интересах.

На лбу у Кирилла вздулись вены, в глазах впервые мелькнуло беспокойство.

— Итак, господин Ларичев, вы утверждали в своё время, что не поддерживали тесных отношений со своими родителями и редко навещали их. Позвольте задать вопрос, который вам забыли задать в ходе предыдущего расследования: «Были ли вы в доме родителей накануне отъезда вашего отца в пансионат?»