Трали-вали - Владислав Вишневский Страница 38

– Стоп! Мы ж не об этом, мужики…

– Точно, люди, мы съехали… Ближе к телу. Обсудим серьёзно… – урезонил высокое митингующее собрание Женька Тимофеев… трубач… кажется, или… да-да, трубач, трубач он, по крайней мере был им, когда пришли… а и не важно на какой он дудке играет, музыкант он, главное, значит наш человек Евгений Тимофеев. Друг и товарищ – и всё, сейчас вожак и трибун. Если ещё и на стол встанет, если сможет залезть, вообще оратором-глашатаем будет, как Вовка Маяковский, или другой Вовка, Ильич который, ага. Короче, и вправду, оказывается, так трудно бывает удержать общественное мнение не только в русле конституционного поля, но и так сказать вообще в фарватере темы, удержать главную мысль: зачем, из-за чего весь этот сыр-бор создался. Крепкая, оказывается, зараза, водка с пивом. Не то что с ног, с мысли, главное, сбивает. Но Тимоха крепче всего этого был, потому что молодой, потому что видел путь, даже указывал на него. – Мухи отдельно, котлеты отдельно… – голосом действующего президента подчеркнул он окружающим, и так же жёстко добавил. – С пацанами, я говорю, мы поступили погано. Сверх погано! Я согласен. Кто – за? Единогласно. С другой стороны… В остальном, в концертной, боевой и исполнительской подготовке мы передовики? Передовики! Кто за? Прошу проголосовать… Единогласно. Что отсюда следует? Мы – лучшие. Что и требовалось доказать. Всё! Аля улюм!

– Один – «минус», один – «плюс»… – идеферентно отметил Завьялов.

– Даёт «ноль»… по арифметике, – в том же «ключе» напомнил важный результат Чепиков.

– То есть? – Чепиков не успел переключиться с общественно-политических рельсов на чисто арифметические, не врубился, нахмурил лоб.

– Пшик, значит, – уточнил старшина.

– Согласен, – как прожженный политик, словно депутат всех прошедших созывов Госдумы, Чепиков легко согласился.

А Тимофеев продолжил:

– Арифметика великая вещь. Но плюсов больше. По службе замечаний нет, это раз! Вы считайте, считайте… Жёны, в смысле женщины, не жалуются, это два. Общественно-массовые мероприятия посещаем, это три… Короче, пальцев не хватит. Сколько получилось? Уже три – один в нашу пользу…

– Кстати, мужики, наши в футбол проиграли. – Совсем не по теме, почти трезво заметил старшина. – Я так расстроился. Мне так стыдно за наших… В полуфинал даже не вышли… Козлы! Я целый стольник на них проиграл, гадство. А мог бы выиграть… Чуть телевизор потом не разбил…

– При чём тут футбол? – не выдержал, заорал Завьялов. – Мы о пацанах говорим, которых за двери вытолкнули… Вот за что стыдно!

Этот пламенный одиночный взрыв был быстро погашен. Когда речь заходит о российском футболе, как говорится, нет повести прекраснее на свете, чем повесть о футболе и балете…

– Извини, Валёк, дорогой, тут перебор. Футбол для нашей страны имеет большое значение, огромное, вдохновляющее и объединяющее… Престиж, потому что, понимаешь? Пре-естиж!

– Да, точно! Ты вот знаешь, сколько людей ради него на работу не вышли? Ради него?! В нашей стране не в счёт, за рубежом даже, во всём мире? Не знаешь? А я тебе скажу: не сосчитать! Сплошные убытки… А с другой стороны, наоборот, прямой доход. Потому что большое политическое значение имеет наш футбол… А ты про каких-то пацанов говоришь… Сам посуди – смешно.

– Правильно. Мы люди маленькие, какой с нас спрос.

– Думай о большом, Валентин, о вечном, а маленькое само рассосётся, устроится.

– Не переживай, старик. Плюнь и забудь. Было, и прошло… Назад не вернёшь!

– Да, поздно уже руками махать, когда… пульса у пациента нет… – Заметил Гарик.

– На ус намотали, уже хорошо. Больше так не проколемся… – подчеркнул старшина.

– Да, проехали. Что уж теперь?

– Наливай!.. Ол-ле, ол-ле, ол-ле, Россия, впер-рёд!

– Угу…

* * *

На повороте к дому машину Мальцева неожиданно остановил милиционер, торопливо выбравшийся из стоящей у бордюра белой ВАЗовской шестёрки. Молодой милиционер, в мятой, мышиного цвета форме, с жезлом в руке, завидев сворачивающий в проулок чёрный джип, поднял палку, небрежно повёл ею вперёд и в сторону, требуя остановиться и припарковаться…

– О, что это? – Кобзев забеспокоился. – Мы что-то нарушили?

– Вроде нет… – недовольно буркунл Мальцев, напряжённо всматриваясь, и сбавляя скорость. – Не понятно…

– Чё непонятного, деньги наверное на кабак менты под вечер собирают, вот и останавливают, – по-взрослому усмехнулся маленький Никита. – Как вечер, так они и… это… а то ещё и перед обедом собирают на жрачку…

– Ага, не бойся, дядь Гена, ничего страшного, обычное дело. Они всегда так: днём чтоб пожрать, а вечером чтоб на мороженое для своих тёлок! – Уточнил Генка. – А у тебя деньги ещё остались, хватит? Им рублей двадцать-тридцать надо и всё, они уходят.

– Генка, мы ж договорились в таком тоне не разговаривать, не употреблять такие слова… – Пряча улыбку, напомнил Кобзев.

– А какие надо?

– Хорошие. Надо говорить не тёлок, а девушек, например…

– Ага, хорошие. – Генка даже обиделся, швыркнул носом. – Там хороших нет, только тёлки!

– Господи, Генка! – со смехом возмутился Кобзев. – Ты бы откуда знал? Мелюзга.

– Я не мелюзга, – спокойно поправил Генка. – А мне Никита говорил. Никита знает.

– Никита? – переспросили взрослые, и с пониманием переглянулись. – Тогда, конечно…

– Тёлки, Генка, это животные, – стараясь быть серьёзным, подчеркнул Кобзев, – коровы, значит, а девушки, это… Это…

Подъезжали… Мальцев, снизив скорость, смотрел, куда встать… Но перестроиться было некуда, и левая и правая стороны были плотно заняты припаркованными на ночь автомобилями… Сзади, как всегда, не во время, уже подпирала чья-то серая девятка, более того, мигая фарами, она требовала уступить дорогу. Милиционер, с сержантскими нашивками, с крупными буквами ДПС на спине, сделал вялый шаг к обочине, косил глазами то на медленно подъезжающий к нему джип, то на открытую дверь своей машины. В ней виднелся ещё один милиционер, похоже офицер.

– Дядь Ген, а чего это они, а? – занервничал и Генка. Они с Никитой высунулись между передними сиденьями, заглядывали через стекло. Можно было и в верхний люк выглянуть, но про него забыли… – Им взятку надо дать, да?

– Хрена им, а не взятку. – Буркнул Мальцев. – Облезут. – Он принципиально взяток не давал. Документы были в порядке, сам тоже, нарушений за собой не помнил, пусть докажут… Машина остановилась, практически заткнув проезд. Милиционер направился к водительской стороне. Вазовская шестёрка, со вторым милиционером, выехала вдруг, и встала впереди джипа, направляющей…

– Что за херня, начальник? Конвой, что ли? – оглядываясь, делано недовольно прогудел Геннадий подходившему сбоку милиционеру, марка его джипа позволяла такой стиль общения. – В чём дело, командир? Что тут типа за танцы? Дай проехать. Видишь, сзади чайник подпирает, перегородил, щас закипит…