Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова Страница 38

Сценарий разрабатывали общими усилиями. В итоге остановились на имидже слабой беспомощной женщины, попавшей в беду. Нада — привлекательная дама, и мало вероятно, что венгр ее вытолкает взашей.

Экстремальные варианты вроде огнестрельной раны были дружно отвергнуты, потому как сильный пол при виде крови теряется, а вот проблема с консервной банкой и открывашкой встретила понимание и единогласное одобрение. Райко я покупку продукта не доверила. Еще притащит жестянку с отвинчивающейся крышкой или кольцом, за которое и младенец может дернуть.

Время поджимало, и пришлось наведаться в приснопамятный супермаркет. Две банки тушеного мяса и жестянка с зеленым горошком обошлись дороже ужина в ресторане на три персоны, с вином, шоколадом и мороженым. Вдобавок мне еще пришлось отстоять в очереди. Уж это вообще необъяснимо. Если только предположить, что народ повалил из чистого любопытства. Убийство, вероятно, — хорошая реклама. Только при таких ценах совершать их придется регулярно, — о господине Пагоше скоро позабудут, и какой тогда народу смысл отовариваться за бешеные деньги?

Выкладывая добычу на стол, я поймала изголодавшийся взгляд соратника и ужаснулась собственной нечуткости. Как я могла забыть, что моими стараниями у мужика сегодня весь день разгрузочный? Что мне стоило ему купить хотя бы шоколадку? И главное, неизвестно, когда мы освободимся. А ну как ему до завтра мучиться?

Я посмотрела на часы и угрызения совести решила оставить на потом. До часа икс оставалось шестнадцать минут, а я еще не закончила инструктаж. В конце концов, голодание полезно для здоровья, и, если у Райко есть какие проблемы с самочувствием, сегодняшнее воздержание ему только пойдет на пользу. Вид у него, правда, вполне здоровенький… Хотя нет! Вон за печень держится. Ну точно, у него больная печень, голодание для печени — первое дело. Или последнее?

Нада нетерпеливо переминалась у двери. Скептически оглядев миниатюрную дамскую сумочку, я отрицательно помотала головой и сунула ей свою дежурную авоську. У женщины округлились глаза. Вот что значит издержки цивилизации! К вместительным кошелкам иностранки не приучены. То ли дело бывшая советская гражданка! Да она из дому не выйдет, если в косметичке не лежит таких, как минимум, четыре, даже если собирается на похороны, в ресторан или на серьезную полостную операцию в больницу. На обратном пути можно заскочить на ближайший продуктовый рынок, так чего порожняком туда-сюда мотаться?

Затолкав в авоську горошек с тушенкой, я перекрестила соратницу и пихнула к выходу. Райко протестующе забубнил.

— То есть как зачем три банки сразу? — изумилась я. — Что она успеет, пока венгр будет одну расковыривать? По сторонам оглядеться? А потом попросит подождать, пока она у него в номере похозяйничает? Нет уж, пусть все банки открывает! По-хорошему, надо было еще горошка прихватить, но что сделано, то сделано.

Второпях чуть не забыли диктофон. А когда Нада ушла, я уже не помнила, включила или выключила кассетник.

Наконец она вернулась — без диктофона и с открытой тушенкой.

Райко коршуном кинулся на банки, а я поинтересовалась судьбой горошка. За труды, что ли, венгр себе оставил? Хотя нет, от третьей банки, скорее всего, отказалась сама Нада. Я бы тоже не рискнула тащить сразу три вскрытые жестянки.

— Куда сунула? — насела я на раскрасневшуюся женщину.

— Оставила на столе, — с помощью жестов отчиталась соратница.

Я чуть умом не тронулась, потом дошло, что это она про горошек.

— Плевать мне на горошек, — чертыхнулась я. — Диктофон ты где оставила?

Кассетник она, слава богу, пихнула за кровать. Я облегченно вздохнула.

Нада свою работу выполнила блестяще, теперь подключались мы с Райко.

Мы отправлялись караулить визитера, чтобы знать очередного врага в лицо. Предлог для топтания в коридоре я выбрала безукоризненный: перекусила нитку на любимых бусах и щедро рассыпала горошины по ковровому покрытию. Предполагалось, что трудовую деятельность мы растянем минут на десять, а если гость припоздает, собранное можно заново рассыпать.

Меня нисколько не смущало, что перед заветной дверью я буду околачиваться закамуфлированной под представителя противоположного пола. Покажите мне закон, по которому мужчины не должны носить первоклассную чешскую бижутерию! Такого закона нет и быть не может! Каждый имеет право на индивидуальность, нетрадиционный подход к выбору одежды и украшений! Вон Райко не забивает голову ерундой, ползает себе спокойно по периметру и вылавливает кругляшки. Уж если он не нервничает, я-то с какого перепугу стану дергаться?

Увидев, что к объекту вошла дама, точнее рыжеволосая красавица, в обществе которой я его уже наблюдала, я чуть не заплакала от обиды, а Райко и вовсе запаниковал. Подглядывать за милующейся парочкой благородный мужчина отказался наотрез.

За поддержкой он кинулся к супруге, и жена безоговорочно приняла мужнину точку зрения. Записывать на пленку чужое любовное свидание им претило, прослушивать тем более. Я и сама здорово расстроилась.

— С диктофоном-то что будем делать? — поинтересовалась я, когда страсти улеглись. — Утром его обнаружит уборщица, и мы никогда не выцарапаем вещь обратно.

Решили дождаться ухода гостьи и попытаться опять прорваться в номер. А кассету стереть не прослушивая.

Чтобы не проворонить уход рыжей, я приставила Наду из окна наблюдать за парадными дверями, а сама на всякий случай уселась караулить в холле перед телевизором. Глаза закрывались, но я упорно боролась с требованиями организма и пыталась прикинуть дальнейшие действия. Как я ни мусолила имеющуюся информацию, никаких перспектив не видела. С Иво я, скорее всего, оплошала. Приняла желаемое за действительное. Правда, ключ он все-таки взял. Но может, я неверно оценила мотивы? Вдруг он коллекционер? Собирают же бутылки, пивные пробки, ночные горшки и обертки от конфет и туалетной бумаги? Почему бы кому-то не коллекционировать ключи?

Когда мы с Надой совсем отчаялись, а Райко избавился от чувства голода, задремав с зажженной сигаретой (дорогущая тушенка оказалась совсем не сытной), из дверей отеля выпорхнула визитерша, и я кинулась наверх расталкивать нашего единственного мужчину.

Вызволять плеер он вызвался без колебаний. Правда, совершенно не представлял, как станет это делать.

Райко похлопал глазами и глянул на жену. Супруга развела руками.

— Ну, постучи, попроси у него заварочки, — посоветовала я.

Как ни странно, югослав меня понял. На лице отразился ужас, он принялся тыкать пальцем в циферблат.

— Третий час? Ну и что! У нас дело спешное. Утром придет уборщица и найдет диктофон. Мы не можем рисковать!

Райко все равно сомневался. Он попеременно хватал себя за уши и жмурил глаза.

— Ну и что, что заснул? Почему это не услышит? Колоти, пока не откроет! — Я забарабанила в стену ногой, демонстрируя, как следует поступить.