Злой волк - Неле Нойхаус Страница 38

– Я думаю, что он, в конце концов, тоже способствовал тому, что я так выгляжу! Мне кажется, что он как будто хотел меня наказать! Черт возьми, я ненавижу свою беременность! И ни капли не рада будущему ребенку!

– Эмма! – Сара наклонилась вперед и взяла ее руки. – Ты не должна так говорить! Ребенок, новый человек, – это самое прекрасное на свете! Это величайшая привилегия, которая дана нам, женщинам. Конечно, это тяжело и болезненно, и нам приходится приносить большие жертвы, но это ведь все забывается, как только ребенок рождается. Многие мужчины становятся неосознанно ревнивыми, многие даже испытывают страх перед своей партнершей и ребенком, который развивается в ее животе. Их поведение в таких случаях тоже часто бывает неадекватным, но и это проходит. Поверь мне. Ты должна быть немного снисходительнее к своему мужу. Он обижает тебя ненамеренно.

Эмма недоверчиво посмотрела на свою подругу.

– Ты считаешь нормальным то, как Флориан себя ведет? – прошептала она. – Две недели назад я нашла в его джинсах упаковку презервативов, и он мне это никак не смог объяснить! Он ничего не сказал, когда я спросила его о другой женщине. Вместо этого он собрал вещи и ушел в какую-то… какую-то гостиницу во Франкфурте! У меня создалось впечатление, что он был по-настоящему рад, что может отсюда уйти. От меня и от своих родителей! При этом он тогда предложил, чтобы я жила здесь, пока не появится ребенок!

Сара молча слушала.

– Кто знает, что он делал и как часто мне изменял, если он неделями один жил в каком-нибудь палаточном лагере! – воскликнула Эмма. – Ах, черт подери, я больше не могу все это выносить!

Она сбросила руки Сары. Перед ее глазами мелькали черные точки, и у нее кружилась голова. Во время жары ее сердечно-сосудистая система давала серьезные сбои. Ребенок проснулся, она чувствовала, как он пинал ее ножками. Разом у нее появилось ощущение, будто она носит в своем животе нежеланное инородное тело.

– Я совершенно одна! – всхлипнула она в отчаянии. – Куда я дену Луизу, когда лягу в роддом? Что мне делать дальше? Куда я пойду с двумя детьми без денег?

Сара погладила Эмму по руке.

– Тебе ведь хорошо у нас, – сказала она сочувственно. – Ты будешь рожать в нашем роддоме. Луиза будет у Ренаты, Корины или у меня и сможет к тебе приходить в любое время. И если все пройдет гладко, ты на следующий день будешь уже дома.

Об этом Эмма даже не подумала. Ее положение, видит бог, не было исключением, «Общество солнечных детей» занималось проблемой таких же несчастных, как она, женщин, которых оставили мужья. Правда, ее это не особенно утешило, даже наоборот. Она в полной мере осознала то критическое положение, в котором оказалась. Одновременно ей в голову закралось чудовищное подозрение: не мог ли Флориан, который не хотел иметь второго ребенка, вполне преднамеренно сбагрить ее своим родителям, чтобы освободиться от ответственности и угрызений совести, если он сбежит куда-нибудь с другой женщиной? Не было ли все это заранее спланированной игрой, элегантным решением, чтобы избавиться от нее?

Она недоверчиво посмотрела на женщину, которую легкомысленно считала своей подругой. Может быть, Сара обо всем знала! И Корина, и ее свекор со свекровью тоже!

– Что с тобой? – Сара, казалось, была искренне обеспокоена, но это могло быть наигранным участием. Неожиданно Эмма поняла, что она никому больше не доверяет. Она открыла портмоне и, положив пять евро на стол, встала.

– Мне… мне надо забрать Луизу, – пробормотала она, запинаясь, и направилась к выходу.

Вместо объявленного междугородного экспресса ICE на 13-й путь главного вокзала Гамбурга въехал обычный междугородный поезд IC, опоздав при этом на четверть часа. Таким образом, предпринятое им заранее бронирование сидячего места, которому он так радовался, глядя на толпу ожидающих на платформе людей, не сработало. Поезд был настолько переполнен, что он не смог найти свободное место и вынужден был стоять в проходе, зажав рюкзак между ногами.

Самой надежной вещью на немецкой железной дороге является ее ненадежность. Конечно, билеты можно приобрести через смартфон и забронировать места через Интернет, но в действительности во всем, что касается движения поездов, ситуация не стала намного лучше по сравнению с тем, что было тридцать лет назад.

Он терпеть не мог ездить в такой давке, поэтому в своей прежней жизни предпочитал летать на самолете или передвигаться автотранспортом. Женщина, стоявшая рядом с ним, источала такой сильный и неприятный запах дешевых духов, что казалось, будто она в них искупалась и выстирала ими свою одежду. Слева ему в нос ударил резкий запах пота, а кто-то из пассажиров съел чеснок.

Его сверхчувствительное обоняние, которым он раньше гордился, в такой ситуации, как эта, оборачивалось мучением.

Короткая поездка на север оказалась по меньшей мере не напрасной. Он получил то, что хотел. Правда, он успел лишь мельком взглянуть на фотографии с флешки, но на них было изображено именно то, на что он втайне надеялся. Тысячи фотографий и несколько видеофайлов превосходного качества, на черном рынке это стоит целое состояние. Если полиция у него это обнаружит, то он может забыть про свой испытательный срок, но риск того стоит.

Он проверил свой мобильник. Никаких звонков, никаких эсэмэс. А он так надеялся, что она как-то даст о себе знать.

Его взгляд блуждал по большому салону. В своем сером костюме от Brioni – осколок его прежней жизни – и в рубашке с галстуком он не выделялся среди многих других деловых людей. Никто не обращал на него внимание, за исключением одной симпатичной темноволосой женщины, которая сидела у окна, по диагонали от него, и не спускала с него глаз, думая, что он этого не замечает. Она улыбалась кокетливо и чуть вызывающе, но он не отвечал на эту улыбку. Меньше всего ему хотелось сейчас вести вынужденную беседу. Вообще-то на обратном пути он хотел почитать или поспать. Ни то ни другое в стоячем положении было невозможно. Вместо этого он предался мечтаниям, погрузился в приятные воспоминания, которые, правда, омрачались нарастающими сомнениями.

Почему она не звонит ему и не присылает сообщение? Сегодня утром он написал ей, что в течение дня будет доступен по телефону или через эсэмэс. С этого времени он постоянно ощущал внутреннее напряжение и ждал ответа. Напрасно. Чем дольше молчал его мобильник, тем большими были его сомнения. В мыслях он прокрутил каждый их диалог, каждую формулировку, пытался вспомнить, не мог ли он ее как-то обидеть, уколоть или разозлить. Эйфория, в которой он отправился утром в Гамбург, уже прошла.

Только за полчаса до прибытия поезда во Франкфурт зажужжал его мобильник, лежавший в кармане брюк. Наконец-то! Правда это была всего лишь эсэмэска, но все же… При чтении сообщения он невольно улыбнулся, а когда поднял глаза, то встретился взглядом с темноволосой. Она слегка подняла брови, повернула голову и стала демонстративно смотреть в окно. Он от нее отделался.

Прожекторы погасли, операторы убрали свои камеры и сняли наушники. Публика в студии аплодировала.