Томка и блудный сын - Роман Грачёв Страница 38

Я шел рядом с Ольгой и молчал. Новых вопросов пока не возникало, я понимал, что рассказ приближался к развязке, и подгонять рассказчицу не требовалось. Ольга действительно снова заговорила сама. Так же неспешно и довольно спокойно.

– В июне мы не виделись, а потом встретились в приемной комиссии университета. Вместе поступали на лингвистический. У меня было подозрение, что она давно решила поступать вместе со мной. – Ольга усмехнулась. – Видимо, боялась, что без моей помощи так никуда и не пробьется.

– Поступили?

– Успешно. Проучились вместе три года. На третьем курсе к нам из другого города перевелся молодой человек. Интересный внешне и внутренне. Такой, о котором Светка всю жизнь мечтала. Она влюбилась… Ольга взяла паузу. Я знал, что услышу дальше.

– …но он выбрал меня.

– Чем закончилась ваша история?

Ольга посмотрела со снисходительным удивлением.

– История не закончилась…

…Да, мужчину красит на внешность. Однако некоторые женщины понимают это слишком поздно.

Сергей Лапин был высок, подтянут, улыбчив. Умен, черт возьми. Перевелся из Кургана, сразу получил хорошее место и различные льготы, ибо рекомендации от тамошнего университета имел весьма и весьма приличные. У преподавателей пользовался уважением, никогда не боялся отвечать на сложные вопросы, пытался думать и дискутировать. То есть, производил впечатление человека, которому интересно. Такие фрукты мужского пола в университете встречались редко – мальчишки большей частью своей косили от армии, искали теплого места, учились из-под палки. Сергей – другой.

– Так не бывает, – говорила Светка. – Чтоб мне лопнуть, он мой!

Ольга лишь пожимала плечами. Она не сомневалась, что красивая и эффектная Светлана Канаева и здесь своего не упустит. За минувшие два года в университете она успела сблизиться со многими интересными и «перспективными» молодыми людьми. В числе трофеев оказался даже молодой преподаватель по зарубежной литературе.

– Если бы ты знала, подруга, как он рассказывает про этого царя, который маму трахал! Как его там? – Эдип.

– Точно, Эдип! О, это что-то, мать…

Почти весь первый курс у Светланы не было никаких проблем с предметом: девица, в жизни не бравшая в руки ничего сложнее иронических детективов, добилась небывалых успехов в познании античной литературы, средневековой лирики и даже творчества Шекспира. А следующей весной случился косяк: не сдала экзамен. Хмуро вышла из кабинета, хлопнув дверью, долго курила на первом этаже под лестницей, а под конец заявила, что Афанасьев – козел и импотент! Да еще и жениться собрался!

На втором курсе было поспокойнее, но Светлана Канаева никогда не оставалась одна. Есть такая категория людей, которым внимание необходимо как воздух, как средство выживания. Оставаться наедине с самой собой и своими мыслями – катастрофа, поэтому Светлана отчаянно искала компанию, партнера, спутника, собеседника.

Умница и красавец из Кургана Сергей Лапин не проявлял к ней никакого интереса. Иногда садились вместе за столиком в кафе или на соседних партах в аудитории. Светлана не могла не заметить, что парня больше интересует подруга Ольга Круглова, проявившая талант собеседницы эрудированной и остроумной. Катастрофа надвигалась неумолимо…

Кажется, едва ли не в первый раз в моем присутствии Ольга Круглова улыбнулась как здоровый человек. Я не мог не заметить, что одновременно из-за серых весенних туч выглянуло солнце.

– Нужно было видеть, как она бесилась, – сказала Ольга. – То, что должно было принадлежать ей по какому-то одному ей ведомому плану, вдруг достается подруге, невыразительной серой мышке.

– Не сочтите за пошлую лесть, но мне трудно представить вас серой мышкой в те годы.

– Хм, спасибо. В общем, мы очень быстро сошлись втроем, стали вместе обедать, общаться, возвращаться после занятий домой, иногда заходили в кафе или пили пиво в парке. Была лишь одна существенная разница: теперь Светка стала третьим лишним, балластом, который мы устали таскать, но не могли бросить. Она не участвовала в наших беседах, потому что скучала. Найти ей товарища под стать, чтобы стал четвертым в компании, Сергей тоже не мог – он не водил дружбу с парнями, способными заинтересовать Светлану.

– И сколько вы так протянули?

– Два-три месяца… в декабре готовились к зимней сессии, скидывались с группой на новогоднюю вечеринку. Светка понимала, что я ей нужна, потому что без меня она даже шпаргалки приготовить не могла, поэтому не форсировала. Но на вечеринке у сокурсника в большой четырехкомнатной квартире она перебрала шампанского…

Ольга остановилась, запахнула полы халата, посмотрела на небо.

– В тот вечер мы с ней и разошлись…

…Светка налегает на «шампунь». Бокал за бокалом. Заканчивается один, она тут же ищет следующий. Однажды выхватывает почти полную бутылку из рук хозяина квартиры и приватизирует на ближайшие несколько минут. Нетрудно представить, до какого состояния она способна допиться, если бутылку не отнять.

Но никто не отнимает, всем весело, у каждого собственные планы на вечер, шампанское и коньяк льются рекой, скоро Новый год. В общем, не время грустить.

– Кто понесет ее домой? – спрашивает Лапин. Они с Ольгой сидят на диване и тихо разговаривают, поглядывая на танцующих однокурсников с улыбкой. В этой улыбке при надлежащем освещении можно обнаружить значительную долю превосходства.

– Чур не я, – отвечает Оля.

– Предлагаешь мне?

– Ты же мужчина, нет?

Сергей оглядывая себя с ног до головы, проводит рукой по шершавому подбородку.

– С утра ничего не изменилось.

Они смеются, чокаются бокалами. У Ольги красное вино, у Сергея – виноградный нектар.

Вдруг откуда ни возьмись перед Ольгой и Сергеем вырастает Канаева. Она уже балансирует на грани света и тьмы. Содержимого в бутылке дорогого французского шампанского осталось сантиметров на пять. Светка всегда пьянела быстро (хотя, к ее чести, так же быстро и трезвела).

– Ну, красавцы-отличники, зубрилы, – говорит она, икая через каждые два-три слова, – есть разговор.

Лапин и Круглова еще пытаются улыбаться, но оба понимают: гиря дошла до пола.

– Присаживайся, – вежливо предлагает Лапин, приподнимая зад. Светка отрицательно качает головой. Ее длинный палец нацеливается на подругу. – С тобой. Пойдем, пошепчемся… ик!

Ольга и Сергей переглядываются. Ольга нехотя поднимается. Сергей подмигивает и отворачивается. Почему-то этот жест не нравится Кругловой: Лапин отвернулся так, словно хотел подчеркнуть, что никакого отношения к происходящему не имеет и не желает иметь. Всего одно короткое и, казалось бы, малозначительное движение, но Ольга запоминает его надолго… навсегда, пожалуй. К гениальному полотну великого художника в процессе написания прилипает волосок. Его не оторвешь, он теперь навеки часть картины.