Двадцать пятый кадр - Марина Серова Страница 38

У Плотникова в кабинете, мирно попивая чаек и минералку, уже расположились мои недавние заказчики, из всей группы я не заметила только Шакирова. Мы поздоровались.

— Кое-кого нет?

— Шакиров в отъезде, — откликнулся Плотников на мою наблюдательность. — Но можно и без него, мы его потом введем в курс дела.

Я положила на столик объемистый сверток, как он и был в грязной тряпице, и, медленно развернув его, открыла пакет. Блеснули драгоценности, и на лицах собравшихся мелькнуло удовлетворение и довольство.

— Я уже объяснила Игорю Степановичу, что основным организатором краж является Ганюшкин. Некоторые, возможно, с ним знакомы?

Публика сконфуженно промолчала. Действительно, солидные люди, а допустили в свои ряды прохиндея и воришку. Промашка вышла.

— Он передан в руки органов безопасности с уликами и доказательствами по ряду его противозаконных дел, — я прервалась и оглядела задумчивые лица. Меня никто не перебивал, и по поводу милицейского расследования возражений не поступило. — Также этот гражданин перевел часть денег на заграничные счета. Эти деньги вы сможете вернуть с помощью наших специальных служб… А возможно, и банковские таланты Игоря Степановича помогут. Да?

Я повернулась к Плотникову, он важно и размеренно кивнул мне и слушателям, затем с улыбкой подал мне конверт.

— Мы довольны вашим расследованием. Пересчитайте, надеюсь, мы вас тоже не огорчили? — пошутил он и таким образом дал понять, что разговор окончен.

Жаль, не увижу процесса распределения золота, и эта интимная часть их общения останется для меня неизвестной. Я открыла конверт и пересчитала гонорар, которым осталась вполне довольна. Уже при прощании я отчетливо поняла, что Ганюшкину осталось жить два понедельника. Им активно займутся специалисты и вынудят перевести все деньги с его зарубежных счетов. Что ж, он заслужил такой мрачный итог.

Я вышла из банка и, сев за руль автомобиля, не торопилась заводить машину. Предстояло заехать к Киселевой и сообщить, что убийца ее сына, Максим Рубцов, был просто исполнителем и не задержался на этом свете. Что главный заказчик убийства втянул ее сына в неприглядный бизнес и затем убрал за ненадобностью. Из окон банка мое задумчивое сидение в машине можно было истолковать двояко, поэтому я неспешно отъехала от здания и опять притормозила. Трудно и невозможно найти слова для Киселевой, растившей и воспитывавшей сына. Нет никакого ответа, никакого объяснения поступкам Вадима. Он так прожил свою жизнь, у него не получилось по-другому.

Я закурила, предчувствуя длинный и тяжелый разговор.