Дело мистера Болта - Елена Довгаль Страница 38

21 октября 1864 г.»

Боже мой, Ален Грегори, значит, художник — это Кью Грегори. А смерть Эрин наступила как раз через неделю после этой записи! Сопоставив все факты и осознав свою правоту, я схватил плащ и направился в дом Рэмонов. Думаю, что мистер Рэмон как раз тот человек, которому и следовало узнать эту новость первым. На улице было уже достаточно темно, однако для такой вести время не имело значение.

Остановив экипаж, я сообщил место назначения и отправился в путь.

— Да, — протянул извозчик тоскливо, — неспокойная нынче жизнь.

— Ничего, скоро все наладиться, — говорил я с надеждой в голосе, нервно теребя пуговицу на дне моего кармана.

— Для кого как, вот сегодня вечером, например, опять дамочку зарезали.

— Правда? Я не слышал об этом.

— Ну как же, уже весь город в курсе, одна из самых роковых женщин Лондона.

— Кто же это? — спросил я не без интереса.

— Мисс Маргарет Стоун, слышали о такой?

— Как? — переспорил я, медленно подняв взгляд на извозчика.

— Значит, не слышали, странно, всем известна была.

— Где это произошло? Поворачивай туда, живо! — прикрикнул я на извозчика.

— Да вы не горячитесь, тут недалеко.

Добравшись до места, извозчик остановил повозку.

Посередине улицы лежало чье-то тело, накрытое белой простыней, уже успевшей пропитаться красными пятнами свежей крови. Множество полиции шарило по ближайшим переулкам, опрашивая всех встречных людей. Доктор Прайс стоял в стороне, заканчивая уже, по всей видимости, свой отчет. Подойдя к телу, я взял кончик простыни своими трясущимися пальцами и, не веря во все происходящее, резко отдернул ткань, отбросив ее в сторону.

— Маргарет, — сказал я, еле шевеля губами. Да, это была Маргарет. Бледная и холодная, пропитанная запахом смерти и отчаяния.

«Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их — путь к смерти». Запись эта медленно растекалась по ее груди, вниз под спину, образуя под ней лужу горячей крови. На бедре ее я заметил татуировку — черную розу с переплетающимися листьями. Это был конец. Я стоял, абсолютно ничего не слыша и не чувствуя. Перед глазами была только она, по душе разливалось черное одиночество и пустота. Она проникала во все уголки моего тела, не оставляя уже никаких надежд.

— Эй, прогоните посторонних! — раздался голос Прайса среди пустоты.

Я чувствовал прикосновения, грубые толчки, какие-то крики, слова. В чувства меня привел холодный снег, внезапно коснувшийся моего лица. Я лежал в снегу на обочине. Подняв голову, я заметил подол женского платья и краюшек туфли. Поднявшись на колени, я увидел мадам Ди Пуасье, смотревшую на меня глазами, полными слез и сострадания. Опомнившись и вскочив на ноги, я бросился к дому Маргарет. Мне надо было выяснить адрес этого Кью Грегори. Отдать его полиции было бы теперь для него слишком просто.

Добравшись до ее дома, я с силой начал бить руками в дверь. Служанка, открывшая мне, была все в слезах, она тяжело всхлипывала каждую минуту, утирая слезы уже и без того мокрым насквозь платком.

— Мне нужен адрес художника Грегори!

— Хозяйку убили, мистер, — говорила сквозь слезы женщина, не понимая цель моего прихода.

— Дайте мне его адрес.

— Будь неладен этот художник, сегодня вечером она собиралась именно к нему, — сказала она, разразившись новым потоком слез.

— Быстро, адрес! — крикнул я, встряхнув ее за плечи.

— Дом 55 по улице Роуд.

Примерно зная нахождение этой улицы, я стремительно ринулся к этому месту. Проведя в поисках не один час, о чем уже свидетельствовало начинающее восходить Солнце, я наконец наткнулся на его дом. Маленький невзрачный домик в самом глухом переулке. Подойдя к двери, я громко постучал, пытаясь сдержать свою ярость, дабы не спугнуть его сейчас. После долгого молчания и каких-то шевелений внутри, дверь отворилась. Кью стоял на пороге, вытирая руки о рабочий фартук.

— Мистер Болт? — удивился он, оставаясь при этом совершенно спокойным.

— Это ты Апостол, — сказал я спокойно, глядя ему в глаза.

С минуту стоя в полной тишине, мы смотрели друг на друга, пытаясь прочувствовать и что-то бессловесно сказать, что-то важное, глобальное, неосознанное. Вдруг он накинулся на меня с лицом, полным жестокости и хладнокровия. Вокруг творился полный хаос, все крушилось и разбивалось. Неожиданно он нанес мне сильный удар в живот и, схватив, ударил головой о стену.

— Ты так ничего и не понял, — слышался мне его голос, — зачем бороться против истины, зачем пытаться ее узнать, если ты все равно не сможешь ничего изменить. Я прощаю тебя, — сказал он.

Вдруг я услышал тупой звук, это был звук внутри меня. Я почувствовал горячую струю крови, стекавшую из подлой, только что нанесенной мне раны. Медленно сползая спиной по холодной каменной стене, я смотрел в удаленное от меня окно, за ставнями которого уже восходило солнце нового дня.

На этом заканчивается история, а вместе с ней и дело мистера Болта. Дело, ставшее делом его жизни. Часто люди получают испытания, пройдя которые, они либо возвышаются над прежним собой, либо ломаются навсегда. Интерес и коварство жизни состоит в том, что мы никогда не знаем, когда именно начинается эта игра. Раскручиваясь перед нами, эта цепочка бесконечных событий увлекает нас все дальше и дальше, заставляя забыть и о цели, и о средствах, которыми мы ее добивается. Каждое событие мы возводим в культ, делая из него либо трагедию, либо счастье, рассматривая их сами по себе. Но если бы человек мог хоть на секундочку отстраниться от всей той суеты, которую он сам создает вокруг своей жизни, он бы понял, что все те ситуации и события есть не более чем ступени, ведущие его к роковой пропасти, придя к которой, он может либо воспарить, расправив крылья, либо разбиться, упав вниз.

…

Довгаль Елена 13.07.2009