Каталог киллерских услуг - Алексей Макеев Страница 38

– Так есть же такое предположение, что подозреваемый, как его там… Шалаев, кажется? Что он был мертвецки пьян. Естественно, он влетел в дерево. Хотел подъехать к лесу, подальше от людских глаз и не рассчитал, врезался.

– Хорошо, не рассчитал, – кивнул Гуров. – Здесь, где просторно, не рассчитал. А по Москве ехал, по шоссе, где масса машин – там он, выходит, рассчитал? И потом, главный вопрос – зачем он сюда ехал?

– Совершить свое черное дело, – подсказал Крячко.

– Оставим пока в стороне мотивы этого поступка, – продолжал Гуров. – Допустим, Шалаев приехал сюда, чтобы расправиться с Кашиным. Ради этого он оглушил Кашина ударом по голове, ради этого он завладел его машиной, ради этого ехал из Москвы, рискуя попасть под бдительные очи дорожной инспекции…

– Он для храбрости выпил, – напомнил Крячко. – А пьяным вообще везет.

– Выпил он или нет – это еще экспертиза решит, – заявил Гуров. – Но логики в его поступках действительно было не больше, чем у пьяного. Ну скажите мне на милость – для чего нужно было вывозить жертву за город, чтобы потом, убив ее, сунуть опять в багажник? Ведь несомненно, что Шалаев собирался ехать обратно на этом автомобиле. Не на дорогу же он пошел бы голосовать!

– Может, и пошел бы, – буркнул Щербаков, – да сил уже не хватило. И вообще, что искать логику в поступках пьяного человека?

– Пьяный-пьяный, а из Москвы сумел выехать без проблем, – сказал Гуров. – И своего пленника из машины вытащил и застрелил, и снова в машину запихал. Не слишком ли для одного пьяного?

– Ты полагаешь, что у него сообщник был? – забеспокоился Щербаков. – Но пистолет-то был при Шалаеве! Конечно, еще экспертиза нужна – тот ли пистолет, отпечатки пальцев, то-се… Но по первому впечатлению…

– Не доверяй первому впечатлению, – поднял указательный палец Гуров. – Разве не этому тебя учили в юридическом?

– Нет, постой, – совсем разволновался Щербаков. – В самом деле, если был сообщник, то это меняет дело… Тогда налицо желание подставить Шалаева, правда? Тогда, может быть, Величко тут и ни при чем? А?

– Повторяю, выводы делать рано, – отрезал Гуров. – А вот вопросы задавать необходимо. Вот ты говоришь, сообщник. Но какой же это сообщник, если ему нужно было Шалаева подставить? Это, по-моему, иначе называется.

– Ну да, ну да, – засуетился Щербаков. – Но Шалаев, несомненно, доверял этому человеку. Я это имел в виду. Может быть, это он и склонил его на преступление? И он же трезвый вел машину. Поэтому все прошло без сучка и задоринки.

– А куда он делся потом? – спросил Гуров. – К сожалению, этот сообщник, или называйте его как хотите, пока не более чем призрак. Мы его выдумали. Никаких реальных признаков присутствия этого человека мы не имеем, так что не стоит обольщаться. Будем надеяться, что экспертиза что-то нам подбросит, но вполне может получиться так, что и тут никаких следов мы не найдем.

– И что же делать?

– Думать надо. Я не доктор, у меня готовых рецептов нет, – ответил Гуров. – Думать будем, анализировать, искать, кому выгодно было это убийство. Ну и, разумеется, с людьми надо побеседовать – с Величко, с Давыдовым, с самим Шалаевым. Надеюсь, он уже оклемался?

– Так нам и дадут беседовать, – усомнился Крячко. – Мы с тобой официально к этому убийству никакого отношения не имеем.

– Пока не имеем, – подчеркнул Гуров. – Я намерен надавить на Петра. Это дело касается нас напрямую по очень простой причине – убит главный свидетель убийства на Полтавской улице.

– А ведь точно! – застыл на месте Щербаков. – Это же твой свидетель! Постой-постой, что же это получается?..

– Получается то, что этот человек должен был вчера утром явиться ко мне на беседу, – объяснил Гуров. – Но он не пришел. Я был вчера занят и тоже забыл о встрече. Тут еще жена приехала… К сожалению, интуиция в данном случае ничего не подсказала… Ладно, хватит смотреть на эти кусты. Ничего мы здесь не высмотрим.

– Зачем же приезжали? – спросил Крячко.

– Хотел сам почувствовать, как это – сюда ехать. Теперь я уверен, что машину Кашина сюда вел трезвый человек. Он точно выдержал маршрут, он проехал все посты ГИБДД, он очень аккуратно въехал в дерево и выполнил еще кучу работы. И результата он тоже добился – свидетель, который намеревался сообщить нам что-то важное, теперь уже ничего не скажет.

– Так ты же говоришь, что выводы делать рано! – воскликнул Крячко.

– Точно, – согласился Гуров. – Но предположения можно. А здесь мое предположение еще более окрепло. И, знаешь, Станислав Сергеевич, если оно верно, мое предположение, мы снимем все подозрения с твоего Величко. Только за это ему придется раскошелиться – в один офисный центр нужно перечислить энную сумму за разбитую дверь. Но пока об этом говорить рано. Вот когда мое предположение окрепнет до состояния убеждения… А теперь поехали! Я намерен увидеть нашего подозреваемого.

По дороге до Москвы Гуров связался с генералом Орловым и, обрисовав ему ситуацию, предложил побыстрее включить их с Крячко в группу, которая занимается убийством Кашина. Орлов сказал, что отдаст приказ немедленно.

– Кстати, этот убийца в «Склифе» лежит под охраной, – сказал Гуров. – Мы сейчас туда едем. Чтобы не было никаких недоразумений, распорядись уж заодно, чтобы нам не препятствовали.

– Слушаюсь, товарищ полковник! – иронически ответил ему Орлов. – Умеешь ты построить работу, что и говорить! Даже генерала к своим проблемам подключил.

Гуров пропустил эту колкость мимо ушей. Времени на соблюдение субординации не было, они и так многое уже проворонили.

Однако генерал выполнил просьбу в точности. Когда Гуров появился в токсикологическом отделении, где в отдельной палате лежал подозреваемый, его уже ждали.

Прежде всего Гуров побеседовал с врачом, чтобы выяснить все об опьянении Шалаева. Врач, средних лет мужчина, чрезвычайно интеллигентной внешности, отнесся к визиту Гурова негативно.

– К этому пациенту постоянно идут люди из правоохранительных органов, – недовольно сказал он. – И всем надо срочно. Следователь Прянишников – вы знаете такого? – тот вообще действовал здесь силовыми методами. Я уже направил на него жалобу в прокуратуру. Вы поймите, человек только пришел в себя, он в состоянии средней тяжести, не вполне адекватно реагирует на окружающее. Ему вредно сейчас беседовать, и вам, кстати, пользы от этих разговоров будет немного. То, что вытянул из него Прянишников, выеденного яйца не стоит. Ни один суд не примет таких показаний!

– Почему он так плох? Чего он такого выпил? – поинтересовался Гуров. – Для меня это сейчас не менее важно, чем его собственные показания.

– Выпил! – презрительно сказал врач. – В крови пациента следов алкоголя практически нет! Не понимаю, почему все ваши так ухватились за версию опьянения. Этому человеку, к вашему сведению, ввели лошадиную дозу некоего импортного препарата для внутривенного наркоза. Диву даюсь, как он выжил.