Полярный круг - Лиза Марклунд Страница 38

– Почему так получается, что ты всегда опаздываешь? – спросила Карина еще до того, как она успела достать свою книгу. – Почему мы должны сидеть и ждать тебя? Разве твое время более ценное, чем время остальных?

– Да ладно тебе, – откликнулась Сусанна. – Ничего страшного. Здорово, что наконец-то каникулы, правда, Гитте?

Ее первое желание было – подняться, выйти отсюда и никогда больше не возвращаться.

Но поддаваться каждому импульсу – не решение проблемы, как все время внушала ей мама. Не бывает, чтобы все всегда давалось просто. Приходится бороться.

Перед глазами еще стоял профиль Викинга, сидящего за рулем, когда она выходила из машины.

– Береги себя, – сказал он на прощание.

Она не ответила.

Схватив книгу обеими руками, она искала, на что бы опереться.

Ее экземпляр «Убийцы полицейских» был переплетен и весьма потрепан. На самом деле он принадлежал Сванте. На обложке – черно-белый портрет девушки. Биргитта ломала голову, кого же эта картинка должна изображать. Сигбрит Морд, потерпевшей в романе было за сорок, так что это явно не она. Возможно, все очень просто: книги с девушками на обложке раскупают лучше, чем книги с портретами сорокалетних женщин. Вполне возможно, что авторы никак не могли повлиять на выбор обложки. Издательство более всего заботилось о том, чтобы продавать.

– Когда начала выходить серия «Роман об одном преступлении», она оказалась совершенно новаторской. Авторы Май Шёваль и Пер Валё писали не только о кражах и убийствах, они изобличали общество в целом. Режим всегда утверждает, что Швеция – чудесная страна, однако все мы знаем, что нам лгут. Мы слышим, что у нас все лучше всех, однако люди теряют работу. Женщин бьют и насилуют. Детей бросают, люди сидят в одиночестве. «Дом для народа» ^[38] трещит по швам, и Шёваль и Валё рассматривают его под лупой.

Пока она переводила дух, в помещении царила мертвая тишина. Сусанна интенсивно жевала свою жвачку, Агнета вертела пальцами прядь волос. София сосредоточенно что-то записывала в своем потрепанном блокноте. Только Карина не сводила с нее восхищенных глаз.

– Преступники в романах Шёваль и Валё на самом деле не злые, – продолжала она. – То, что мы привыкли называть «злом», на самом деле уловка, при помощи которой режим скрывает свои собственные преступления.

Карина выпрямилась на пуфике.

– Извини, – проговорила она, – но ты только что дважды употребила слово «режим». Что ты имеешь в виду? Правительство Швеции? Разве «режим» не предполагает диктатуру?

Так-так, начинаем цепляться к словам.

– Можно сказать «верховная власть». Суть от этого не меняется.

Но Карина так легко не сдалась, теперь ей есть что доказывать. Сама-то она вообразила, что совершит головокружительный прыжок из грязи да в князи: потенциальный конструктор ракет, вынужденный пока чистить картошку в доме престарелых. Бесспорное доказательство того, что мир несправедлив и не задействует потенциал своих менее состоятельных граждан. Теперь она подалась вперед, внутри кресла-мешка зашуршали пластмассовые шарики.

– Я обратила внимание на то, что авторы, Шёваль и Валё, часто называют правительство «режимом» во всех десяти романах. Книги были написаны в период с 1965 по 1975 год, когда у власти находились социал-демократы. Ты считаешь, что при них в Швеции была диктатура?

Биргитта покосилась на Софию, но та сидела и сосредоточенно записывала. Похоже, не обиделась. Сама же она вновь боролась с инстинктивным желанием встать и уйти, что она уже проделывала на последних встречах.

– Популярность серии обеспечило то, что авторы так хорошо описали работу полицейских, создали интересные образы, проанализировали причины преступности…

– Работа полицейских вовсе не хорошо описана, – прервала ее Карина. – Наоборот. Они совершают прокол за проколом. Настоящие полицейские работают совсем не так.

– И ты это знаешь лучше всех?

Карина опустила веки – как всегда, когда кокетничала.

– Короче, возьмем самое первое убийство в первом романе. Мы узнаем, что жертву звали Росеанна Макгроу, но ее личность так и не устанавливается. Мартин Бек просто посылает ее описание телеграммой через Атлантику – и все, дело ясное.

Биргитта сжала руки, придется, по крайней мере, попытаться дослушать до конца.

– И что в этом такого? – спросила она нейтральным тоном.

– Вспомните того старичка, которого нашли в квартире в Сольне прошлым летом – того, которого убили две финки. Задушили своими нейлоновыми чулками – вы наверняка читали об этом. Хотя он лежал в своей собственной квартире, пришлось устанавливать личность благодаря карточке у стоматолога, потому что тело вздулось и разложилось.

София подняла руку, словно сидела за партой.

– О какой книге идет речь?

– Не о книге, а о реальном деле, – ответила Карина. – Прошлым летом о нем много писали в газетах.

– Ты имеешь в виду – в вечерних газетах, – уточнила Биргитта, не скрывая насмешки в голосе.

Представители рабочего класса читают бульварные газетенки, она не имела в виду, что у нее есть предрассудки по этому поводу.

– Зубы – они как отпечатки пальцев, – продолжала Карина. – Они уникальны. Эксперты могут установить личность убитого по карточке у стоматолога. В «Росеанне» упоминается о зубах погибшей, но авторы ничего с этим не делают. Если бы повествование было мало-мальски достоверным, ее бы идентифицировали, как положено.

Биргитта прекрасно помнила историю с Росеанной – ее точно идентифицировали, но не за счет зубов или отпечатков пальцев. Обнаружили ее фотографию, и ее друзья и родственники в США опознали ее.

Хотя это на самом деле не имело значения. Вопрос в том, почему Карина решила кидаться в бой по любому поводу. Почему решила провоцировать именно ее, и не только сегодня, но и на всех предыдущих собраниях этой весной? Просто зависть или нечто большее? Может быть, это связано с Викингом? Не поэтому ли Карина все время старается ее прижать? Неужели ей мало младшего брата Сусси? Все это просто бред какой-то. Сусси все не может успокоиться. Карина переехала в комнату Хокана. Сусси слышала через стенку, как они занимаются сексом.

Очевидно, что их встречи подходят к концу, читательский клуб «Полярный круг» клонится к закату. Хотя она и планирует постоянно жить в Стентрэске, у нее нет никакого желания терпеть постоянные унижения по пятницам.

Демонстративно отвернувшись от Карины, она обратилась к Суссанне – та ее всегда поддерживала.