Бегемот под майонезом - Дарья Донцова Страница 38

– Мне в голову не придет эту гадость пить, – живо отреагировал Геннадий.

– Не слышал о таких таблетках, – заявил Матвей Николаевич.

– Папочка, ты последний, кого можно заподозрить в применении этой дряни, – улыбнулась Елена Матвеевна.

– Я занимаюсь фитнесом, – объяснил хозяин дома, – но мне олимпийские награды не нужны.

На лице Иры появилось выражение удивления.

– Страшно их даже в руки брать! Кто ими пользуется?

– Вы, – отрезал Гладышев. – Лабораторные исследования биологических жидкостей Ирины свидетельствуют об употреблении стероидов.

– Да зачем мне их пить? – закричала жена Геннадия. – Хоть одну причину назовите!

Гладышев отреагировал спокойно.

– С этим вопросом вы не по адресу, я просто эксперт. В мою задачу входит определить, какие препараты вы употребляете. Что я и сделал. Могу лишь сообщить, что ваши вспышки гнева с большой долей вероятности спровоцированы винтолом и волкозололом.

– Да пошел ты, – заорала Ирина, – я никогда не вру!

Валерий Наумович сказал:

– Ваше поведение подтверждает правоту моего мнения. На такую реакцию вас толкают препараты, которые я никому не советую даже в руки брать. Сейчас мы наблюдаем немотивированную ярость и неправильную самооценку. Все люди лгут постоянно, Ирина, и вы не исключение.

– У других членов семьи в анализах ничего настораживающего нет? – решил подвести итог разговору хозяин дома.

– Только стероиды у Ирины. Остальные принимают лекарства по указанию врачей, – еще раз объяснил Гладышев.

– Тогда непонятно, – сказал Алексей Николаевич. – Лена, может, ты тоже принимаешь эти волко… до…? Не важно, ты поняла.

– Конечно, нет, – удивилась супруга.

Димон повернул к ней экраном свой ноутбук.

– Почему тогда в тайнике под вашей кроватью нашли эти упаковки? Внимание, видео.

Елена Матвеевна уставилась в компьютер.

– Ни фига се, – изумился Володя, – мама, ты сдурела?

– Впервые вижу эти коробки, – ахнула супруга Алексея, – понятия не имела, что в моей спальне такое спрятано. Честное слово!

– Я никогда не заподозрю тебя во вранье, – прошептала Люба, бросилась к свекрови, обняла ее и продолжила: – Даже, если мамуля решила купить эту гадость, то она поступила правильно. Я так считаю, и не изменю своего мнения.

– Если вы сами дерьмо не употребляете, – процедила Ирина, – значит, купили его, чтобы меня сделать неадекватной, довести до нервного срыва. И вам это удалось!

Хозяйка дома вывернулась из объятий Любы.

– Господи, зачем мне это делать?

– Я вам сразу не понравилась, – воскликнула жена Геннадия, – с первой минуты знакомства. Елена Матвеевна не хотела, чтобы Гена стал музыкантом. Но сын поступил по-своему да еще жену певичку нашел.

– Да, мне не пришлось по вкусу, что мальчик отказался продолжать дело отца, – подтвердила Лена, – но я не протестовала против его решения заниматься творчеством. Ириша, разве я когда-нибудь дала тебе повод усомниться в моей любви?

– Мне нет, – быстро встряла в их беседу Люба, – я самая счастливая, у меня лучшая свекровь на свете!

– Ирина, я не имела понятия о тайнике, – продолжала Елена Матвеевна, – сейчас поражена и обескуражена. Очень прошу, поверь, что тайком подсыпать или подливать кому-то стероиды не в моих правилах.

Алексей Николаевич встал, запер дверь в столовую, вынул ключ из замочной скважины и положил его в карман.

– Надоело участвовать в спектакле. То, что под кроватью Елены поднимается пара паркетин и в тайнике лежат две коробки, я узнал не сегодня. Поэтому по моей просьбе сделали… Дима, покажите запись.

Коробков ткнул пальцем в клавиатуру. На экране появилось изображение комнаты.

– В верхнем углу дата съемки, – уточнил Коробков, – и время.

– Позавчера, – подсказал Никита, – пятнадцать часов.

Димон остановил запись.

– Помните, где вы находились в этот день и час? Вопрос адресован членам семьи Алексея Николаевича.

– Я уехала в два на рынок, вернулась в шесть, – еле слышно сообщила Елена, – закупаю продукты раз в неделю, поэтому долго по базару хожу.

– Мы с Ирой работали в студии, – объяснил Гена, – не покидали ее, записывали альбом. Освободились около семи.

– Я и Верочка были в гимназии, после уроков сестра вела занятия в театральной студии, я собрала детей, которые увлекаются живописью, на лекцию о Рубенсе. А потом мы заехали в салон, маникюр делали. Учительнице нельзя ходить с неухоженными руками, – ответила Оля, – домой вернулись в полдевятого.

– Я был в кондитерской, – спокойно ответил Володя, – Любаша в фитнес поехала, она всегда по вторникам и четвергам в зале занимается с трех до пяти.

– Верно, – согласилась супруга, – лишний вес мне не нужен.

Димон опять нажал на какую-то клавишу.

– Время пятнадцать ноль семь. Внимание!

На экране ноутбука появилась фигура. Она подошла к постели Елены Матвеевны, легла на живот и залезла под кровать. Затем выползла, держа коробочку…

– Люба! – закричала Ира.

– Это не я, не я, не я, – затрясла головой Любовь.

Ирина кинулась к ней, схватила ее за волосы. Любочка завизжала. Володя и Никита вскочили и растащили женщин.

И тут ожил Геннадий:

– Ты давала Ире таблетки? Зачем? Как такое тебе в голову пришло? Только не ври. На записи четко видно, кто в комнате мамы шурует.

Алексей Николаевич тоже обратился к Любе:

– Отрицать это бессмысленно. Лучше объясни.

– Мне все-все в доме дают понять, что я второй сорт, – заныла Люба, – Ирина певица, звезда, а я – кондитер. Почувствуйте разницу. Жена Гены по правую руку от отца сидит, а я на другом конце стола. Ире на день рождения дарят дорогую ювелирку. Мне косметику средней цены. Ирина вспыльчивая, скандалит постоянно, но ей все прощают, смеются: «Характер горячий». Я один раз по глупости тихонечко себе под нос прошептала, что котлета жесткая, так мне Елена Матвеевна до сих пор говорит: «Люба, на ужин будет бифштекс, мягкий». Иру за все хвалят…