Корги-детектив: жестокие вкусняшки - Милдред Эбботт Страница 38

– Ах, ну конечно! Оставить всю самую грязную работу старшему брату! Кто бы сомневался! – сказал Персиваль маме. – И знаешь ведь, что ради твоей энчилады я сделаю все что угодно.

Гэри вытащил еще одну конфету из своего кармана, но она выскользнула у него из пальцев и упала на пол. Ватсон тут же подбежал к ней.

– О, нет, не получишь! – К удивлению, я тут же подскочила к этой конфете и буквально вырвала ее у Ватсона из пасти. Я победоносно взглянула на него: – Быстрее надо быть, маленький паршивец! – Я протянула конфету Гэри и тут же уставилась на нее, пытаясь воссоздать какой-то образ в своей памяти.

– Ты в порядке, дорогая? – Гэри вытащил еще одну конфету из кармана, и протянул мне. – Вот, возьми другую.

– Нет, спасибо, я… – И тут я вспомнила. Лакрица! Я обратилась к Гэри: – Где ты их взял?

– Да у нас целая куча таких в магазине валяется. – Он закатил глаза. – Луиза каждый день таскает нам по целой корзине. Мы выбрасываем все, кроме конфет. Из всей ее стряпни можно есть только лакричные карамельки. И наверное, это в принципе единственная съедобная штука без сахара.

Я уставилась на леденец. Луиза?

Мы с Гэри переглянулись, и я обратилась уже ко всем присутствовавшим:

– Агата тоже делала такие?

Барри ответил:

– Нет, она не делала леденцы вообще. Даже с марихуаной. И это была единственная моя претензия к ее ассортименту. Приходилось либо быстро съедать кайфкейки, либо замораживать. Что в принципе неплохо, но разморозку надо планировать заранее. А такие штуки, как леденцы, очень просты в употреблении – просто разворачиваешь их и засовываешь в рот. И никто, – Барри виновато посмотрел на маму, – ничего не заподозрил.

Моё сердце стало выстукивать бешеный ритм. Я держала в руках лакричную конфету, будто это была важнейшая улика, которую я собиралась представить на заседании суда.

– Вот именно такую штуку съел Ватсон тем самым утром, когда мы обнаружили тело Агаты. Ее он нашел там, возле двери в кухню, на втором этаже. А потом мы нашли другие лакричные конфеты, уже на кухне.

Я ожидала услышать какие-то междометия, но четыре пары глаз снова уставились на меня в недоумении, и я осталась без какой-либо обратной связи.

Я потрясла конфетой, которую держала в руке:

– Вы же сказали, что Агата никогда не делала таких вещей! А Луиза утверждает, что понятия не имела о том, что Агата готовила кайфкейки и использовала эту кухню! – По-прежнему никакой реакции, все четверо просто уставились на меня. Я снова потрясла конфетой. – Если Луиза единственная, кто готовил такие леденцы, то какого черта они делали на кухне, когда убили Агату?

Я почувствовала, что до них наконец-то дошло, правда, огонек понимания светил едва-едва. Гэри оказался единственным, кто переварил эту информацию.

– Как такое могло произойти? Ну, например, конфеты лежали в кармане у Агаты, так же как у меня сейчас, и они попросту рассыпались по полу.

Остальные кивнули в знак согласия с ним. И я была вынуждена признать, что такая вероятность существовала. Но не совсем.

– У меня сложилось впечатление, что Агате не нравилась стряпня Луизы. – Я была уверена, что не выдумываю, но не могла вспомнить откуда я это знаю.

– Сомневаюсь, что нравилась. Нечего там любить. Но, может быть, ей пришлись по душе вот эти конфетки. – Гэри пожал плечами. – Поверь мне, они помогают сохранить хорошие отношения, особенно если рядом находится Луиза.

Мама подошла ко мне и взяла меня за руку:

– Пусть полиция с этим разбирается, дорогая. Я уверена, что все хорошо. Давай закончим на сегодня и поедем домой ужинать.