Сегодня вечером и всегда - Нора Робертс Страница 38

Она знала, что работа ее почти окончена. Джордан уже вполне справлялся один, не нуждаясь в ее советах. Теперь ему могло хватить того, что имелось в справочниках. Честно говоря, она тянула время. Джордан, независимо от того, сознавал ли он это, занимался тем же самым. Все должно было кончиться и совсем скоро – но ведь не на Рождество же? Кэйси сама обо всем позаботится. Она уже составила план: пройдет праздник, она соберет вещи и сообщит Джордану, что уезжает. Долгие проводы – лишние слезы. Она все подготовит, чтоб уж сразу, как в холодную воду.

Приняв твердое решение, Кэйси почувствовала себя лучше. Она поставила себе условие: еще одна неделя – и все. В первый день нового года она уедет от него, от Элисон и начнет жить как жила – без них. Она была сильной. Она знала, что такое терять. К этому нельзя привыкнуть, но это можно перенести. Но на Рождество у нее будет семья, пусть хоть на одну неделю.

Она сидела на коврике в гостиной и смотрела, как Элисон пытается угадать, какие подарки лежат под елкой. При этом она стрекотала, как сорока: что бы это могло быть? Это обязательно должно быть вот это, и сколько сейчас времени, и сколько часов еще ждать?

– Да ты спрашиваешь об этом каждую минуту. – И Джордан посадил ее к себе на колено. – Почему бы нам, собственно, не узнать, что там, прямо сейчас?

– О нет, дядя Джордан, так нельзя. – И она взглянула на Кэйси в надежде, что та радостно возразит ей. Тогда все сразу будет можно.

– Нет, нет, – сказала Кэйси. – Это будет большая обида для Санта-Клауса.

Элисон рассмеялась и прижалась к дяде.

– Кэйси, но ты же знаешь, что на самом деле Санта-Клауса не существует.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Вы, мисс Тейлор, – юный циник.

– Да? – Элисон задумалась над новым для нее словом. Протянув руку, она взяла маленький стеклянный шарик, в который был вставлен миниатюрный лесной пейзаж. Она перевернула его, и в шарике пошел снег. – Никогда еще такого не видела.

– Разве? – Джордан даже удивился, когда это она успела заметить игрушку. – Я нашел его на антресолях сегодня утром. Знаешь, это вещица твоего отца. Когда мы были маленькими, он любил в него играть.

– Правда?

– Ну конечно. Я подумал, что, может быть, тебе захочется взять его себе.

– Навсегда? – Она осторожно сжала шарик в пальцах и неуверенно посмотрела на дядю.

– Навсегда.

Эдисон опять повернула шарик, снег стал падать наискосок.

– Он любил снег, – задумчиво сказала она. – Когда мы жили в Чикаго, то играли в снежки. И он всегда позволял победить его.

Элисон снова прижалась к груди Джордана и задумчиво вертела игрушку то так, то эдак.

Кэйси молча за ними наблюдала. Значит, он постарался найти что-нибудь, принадлежавшее отцу Элисон, и подарить девочке на Рождество. Если бы она уже не любила Джордана всем сердцем, она бы влюбилась в него сию минуту. «Он добрый человек, – подумала она. – Кроме всего остального, он добрый человек – и это всего важнее».

Кэйси встала: пусть они немного побудут одни.

– Кэйси? – Джордан быстро взглянул на нее, и она остановилась.

– Мне нужно еще завернуть кое-какие подарки, – сказала она.

– А кто-то что-то говорил насчет нанизывания попкорна? – Джордан явно не хотел, чтобы она уходила.

– Попкорна? – Глаза у Элисон засияли. – На елку?

– Кэйси мне сказала, что рождественская елка никуда не годится, если на ней нет бус из попкорна, – заявил Джордан. – Что ты об этом думаешь?

– А можно их сделать прямо сейчас?

– Да я-то готов, но у Кэйси, кажется, есть еще какие-то планы. – Джордан был явно доволен своей уловкой.

– Я человек сговорчивый. – Кэйси сразу приступила к делу с обычной своей энергией. – Но нам нужно очень много ниток и три иголки. Сможешь это устроить, Элисон?

– Но ведь мы и поедим немножко, а?

– Конечно.

Элисон быстро соскочила с колен Джордана и, зажав шарик в руке, выбежала из комнаты.

– Иногда я тебя вижу насквозь, Кэйси. – Джордан встал и подошел к ней. – Ты чуть не плакала, но тебе не хотелось, чтобы я или Элисон видели твои слезы.

– Ты сделал ей замечательный подарок.

– Знаешь, я и в прошлом году встречал Рождество с Элисон, но мне и в голову не пришло подарить ей этот шарик.

Он взял ее лицо в ладони и долго смотрел ей в глаза.

– Не заставляй меня рыдать, Джордан. Что же я буду встречать Рождество в слезах. Это не дело.

– Я нашла. – На пороге стояла запыхавшаяся от бега Элисон. В руках у нее были пачка иголок и толстый клубок суровых ниток.

– Ну, наполовину дело уже сделано. – Кэйси подошла к Элисон, обняла ее за плечи, обернувшись к Джордану, сказала:

– Пойдешь с нами?

– Ни за что не пропущу такую возможность.

Когда они подошли к кухонной двери, Джордан заметил:

– Не уверен, что Франсуа это понравится. Для него кухня – святилище.

– Ерунда, – пробормотала Кэйси.

И они вошли.

Франсуа поклонился. Он не носил белого колпака, как предполагала Кэйси, но усы имелись.

– Мсье. – И он еще раз поклонился отдельно Джордану. – Чем могу служить?

– Франсуа, – начал Джордан. За прошедшие годы он не раз был свидетелем скандалов, которые устраивал капризный шеф. – Нам кое-что нужно сделать, чтобы украсить елку.

– Да, мсье?

– Мы хотим нанизать попкорн в виде бус.

– Попкорн?! И вы хотите иметь дело с этим попкорном в моей кухне?!

И прежде чем Джордан успел ответить, Франсуа разразился негодующей речью на французском языке.

– Франсуа? – голос Кэйси изменился до неузнаваемости.

Разгневанный хозяин кухни повернулся и напыщенно поклонился.

– Мадемуазель? – он был готов к бою, и усы его победно топорщились. Кэйси улыбнулась.

– Votre cuisine est magnifique [1], – начала она на безукоризненном французском. Она хвалила его еду, плиту, полки, рабочий стол, набор кастрюль. Франсуа таял на глазах, при этом успевая с жаром ей поддакивать. Она изъявила бурный восторг по поводу всего его кухонного инструментария, особенно подчеркивая превосходное состояние ножей.

Когда она завершила свой невероятный монолог, сияющий Франсуа поцеловал ей руку, опять поклонился Джордану и величественно удалился из кухни.

– Ну что ж. – Джордан взглянул на затворившуюся дверь, потом на Кэйси. Удивляться он уже не мог – устал. Она взяла сковороду и как ни в чем не бывало поставила ее на плиту. – Где это ты научилась так хорошо говорить по-французски?